Затем эхтимал-довлат задумал постепенно мучить /463/ евреев. Исстари, с незапамятных времен, где-то на окраине города, вдали от строений и жилищ, было место, обнесенное высокой оградой с воротами в ней; но внутри, за оградой, не было ничего: ни жилищ, ни домов — одна лишь голая ограда вокруг.
Эхтимал-довлат приказал своим воинам приставить к каждым двум евреям одного воина в качестве мучителя и, схватив всех оказавшихся там евреев, связав, повести и загнать их за ту ограду. Землю же там залить водой и всех [евреев], скрутив им руки за спину, сняв исподнее и подняв подол одежды, посадить на землю. А было это в холодную осеннюю пору, так что земля намокла от пролитой воды, более того, она покрылась льдом, и несчастные евреи сидели на оледенелой земле, а персидские воины, стоя над ними, били их. Три дня и три ночи оставались евреи там, голодные, с пустыми желудками, ибо никто не дал им ничего поесть, а родичи их, придя [туда], стояли по ту сторону ограды и бросали за ограду принесенный [с собой] хлеб, чтобы было чем прокормиться; но и это воины отнимали и сами ели, не давали евреям. Поэтому они оставались голодными три дня, пока эхтимал-довлат не приказал вывести их оттуда, привести в город и бросить в темницу.
/464/ Эхтимал-довлат спросил предводителя и главу своей веры, которого они называют садром, относительно евреев, мол: «Как мы ни стараемся, добровольно они не принимают веру нашу, можно насильственно обратить их или нет?» Садр ответил: «Наша религия не предписывает насильственного обращения кого-либо [в магометанство]». Вторично эхтимал-довлат спросил: «Так что же мы будем делать?» — И садр сказал: «Это не моя забота, делай как знаешь».
Снова эхтимал-довлат призвал к себе евреев, посоветовал им покориться и принять веру Магометову, поскольку, мол, тому, кто примет веру нашу, подарим два тумана и он будет избавлен от мучений и спокойно будет сидеть у себя дома; а тому, кто раньше обратится в нашу веру, дадим должность и власть.
Были среди евреев люди, недостаточно твердые в вере своей, совратившиеся на неправедную [стезю] воровства, распутства и подобных злодеяний и в помыслах своих склонные принять веру Магомета. Увидев все, пережитое евреями, а также услыхав увещания эхтимал-довлата, один из этих не очень верующих людей, по имени Аватия, сам уж вовсе неверующий и нечестивый, пришел раньше всех, предстал перед эхтимал-довлатом и согласился отречься от иудейства и исповедовать мусульманскую веру. Речь его очень обрадовала и осчастливила эхтимал-довлата, и он, почтив суетной милостью, превознес и обласкал его, объявил его своим названым братом и всю одежду, что /465/ на нем была, сняв, надел на него, вплоть до того, что кольца, сняв с пальцев своих, надел ему на пальцы. И еще подарил ему множество вещей, тем самым накрепко привязав его к себе.
Вероотступник Аватия стал советчиком персидских властителей, он сказал: «Мужчин-евреев не держите по нескольку человек вместе и не приводите на суд по пять или по четыре, ибо они, подбадривая друг друга, укрепляют дух свой; приводите их по два или по три и обращайте [в магометанство] насильственно, ведь по доброй воле они не обратятся в [вашу веру]». И еще: «Сперва схватите священника их, которого называют хахамом, и потрудитесь над ним как следует — посулите подарки, угрожайте пытками, может быть, он обратится, ибо, если он обратится [в мусульманство], обратятся и все остальные». Этот нечестивец и вероотступник Аватия научил их множеству уловок, подобных этим. По его наущению персы, не мешкая, стали искать и нашли хахама, которого звали Саид, и, приведя его, представили эхтимал-довлату, и тот сказал: «Послушайся меня и исполни повеление государя — прими нашу, магометанскую веру, и [тогда] ты получишь от меня множество подарков и благ». Но хахам не согласился, отказался. И долго говорили вельможи с хахамом, но не склонили его; он попросил разрешения вернуться к себе домой, и вельможи позволили ему уйти. Но и здесь вероотступник Аватия внушил вельможам [мысль]; не отпускать его домой, а держать при себе. И вельможи так и сделали. На следующий день снова привели его в присутственное место и в тех же словах приказали ему обратиться в магометанскую веру, а хахам и на этот раз не согласился. /466/ На третий день дело кончилось тем же. А на четвертый день после долгих разговоров с хахамом вынесли такое решение: если он не обратится в магометанскую веру, распороть ему живот и, взвалив на верблюда, возить его по городу, а имущество и семью [его] разграбить. Вынесли решение и тут же привели верблюда, усадили [хахама] на него; явились палачи, оголили живот и, вынув мечи свои, требовали, чтобы хахам отрекся [от иудейства], иначе они угрожали распороть ему живот. И хахам, боясь смерти, а также жалея семью свою, отступился: его вынудили принять их исповедание, они обратили [его] в свою, магометанскую религию и возрадовались этому несказанной радостью.