Пока с Чомаром происходили все эти происшествия, войска области, быстро устремившиеся вслед за Чомаром, пришли и достигли канала Шамирам, поспешили занять переправу через мост, ибо они хорошо знали местность. Какие-то [воины] пришли в селение Кем, нашли там Чомара, спешившегося и спрятавшегося где-то на лугу, и окружили его; у Чомара было с собой четыре ружья — тапанчи, которые он навел, чтобы выстрелить, но выстрела не последовало, ибо порох отсырел в воде и топи; поэтому он недоумевал и жестоко мучился. Один из воинов той области, окруживших его, по имени Шехубек, смело и быстро навел ружье на Чомара, и, прицелившись, выстрелил в голову. И так околел тот вредоносный и проклятый Чомар. Тотчас же отрубили ему голову и правую руку, взяли также и коня и повезли к парону своему — Ездишеру. А Ездишер оставил себе коня, а голову Чомара и правую руку со знаком послал царю в Константинополь. А царь, увидев голову и услышав подробности убийства, обрадовался этому и одарил Ездишера множеством ценных даров и еще /511/ отдал ему на попечение область Схерт, чтобы Ездишер тут же вступил во владение областью Схерт и владел бы [ею], пока жив.
Рассказчики говорили, будто к брюху коня Чомара, когда он погнал его в озеро и топь, был привязан бурдюк с вином. И еще, будто, куда бы Чомар ни ехал, конь его все время был покрыт попоной и, когда он погнал коня в озеро и топь, попона была на коне, а ваты, что положили в попону и зашили, было, говорят, три литра. И что конь тот исполинского роста, громадный и могучий, с широкой грудью и длинной шеей, голубой масти, красивый, с гордой поступью; и подобен он разумному существу, способному выбирать подходящее время и случай, и понимает своего хозяина. Находится он ныне у парона Ездишера, и от него уже вывели пять жеребцов.
И нечестивец Чомар околел именно так, как мы рассказали. А теперь пора нам рассказать о том, как околел Сулейман-бек и как святое знамение возвратилось в город Ван, ведь повествование наше посвящено святому знамению, а не богохульникам.
/512/ ГЛАВА 41
Рассказ о том, как околел Сулейман-бек
Как мы выше рассказали, Сулейман-бек разграбил Варагский монастырь, захватил всю утварь и великое святое знамение, увез в крепость Хошаб и оставил там.
Ввиду того что упоминаемый в «Сказании о преставлении святой Богородицы» и построенный святым апостолом Варфоломеем монастырь Огвоц, где имеется живописный образ святой Богородицы[421], находится в области Хошаб, под властью Сулейман-бека, ввиду этого, когда Сулейман-бек прибыл в Хошаб, он призвал к себе настоятеля монастыря Огвоц тэр Петроса и, притворяясь благодетелем, радостно сказал ему: «Я привез из Варага ваше великое святое знамение, вот оно, я даю его тебе, чтобы ты понес и поместил [его] в нашем монастыре, чтобы оно там и оставалось». А епископ, обдумав /513/ и решив, что оно все равно не останется им, ответил: «Невозможно, чтобы это святое знамение оставалось у нас, ибо испокон века при предках и отцах наших оно было их (обители Варага) достоянием, а не нашим».
И епископ Петрос не взял святое знамение в монастырь Огвоц, хотя Сулейман-бек несколько раз и предлагал ему. И еще Сулейман-бек сказал: «Если ты не возьмешь, я отдам его другим священникам и пошлю в монастырь». [Тогда] епископ ответил: «Если ты пошлешь святое знамение в монастырь, я соберу свою братию, выйду оттуда и уйду; делай [тогда] что хочешь с монастырем своим». И только тогда Сулейман-бек уступил и не послал [святое знамение].
А все христиане-армяне, жившие в городе Ване и гаварах его, в отчаянии, убитые горем, скорбные и безутешные из-за ограбления Варага и особенно из-за святого знамения, облачились навеки в траур и беспрестанно томились и сохли, вздыхали и сетовали: неужто нет никакой возможности спасти святое знамение. Был среди них некий муж, знатный и благочестивый христианин из ходжей города Вана, сын ходжи Тумы Ханенца, и звали его Мархас Челеби; этот Мархас Челеби, собрав множество прошений, прибыл в Хошаб к Сулейман-беку, вручил [ему] прошения и пробыл там много дней. Он, прибегнув к посредничеству множества людей, умолял Сулейман-бека о спасении святого знамения, но тот не согласился вернуть его. Мархас Челеби начал с того, что [обещал] дать ему тысячу гурушей и дошел до семи тысяч гурушей, чтобы тот вернул святое знамение, но Сулейман-бек не вернул. И Мархас Челеби, прожив там много дней /514/ и не получив святого знамения, выехал из Хошаба, опечаленный, со скорбной душой, и поехал в Ван.
421
«Сказание о преставлении святой Богородицы и об ее образе, написанном евангелистом Иоанном» — один из интереснейших образцов армянской апокрифической литературы, автором его считается Мовсес Хоренаци. Согласно этому «Сказанию», в день смерти богоматери евангелист Иоанн написал на дереве ее портрет; портрет этот богоматерь приложила к лицу своему и просила бота даровать образу этому чудесную силу исцелять прокаженных. Чудотворный образ, подаренным апостолу Варфоломею, был привезен в Армению. Там, над Тигром, апостол построил церковь во имя Богородицы и в ней поставил образ богоматери. Затем были построены кельи — так гласит легенда, возник Огеацванк (см.: Н. Эмин, Переводы и статьи, стр. 1-16). Согласно преданию, здесь же, за монастырской оградой, похоронены останки Марии Магдалины (подробное описание монастыря и его достопримечательностей см.: