-- твой государь. Открой, мой аглицкий цветочек.
Ганнибал узнал по голосу царя Петра.
"Надо тикать! С царем шутки плохи!" -- Он подбежал к окошку, рывком открыл
раму. Горшки с цветами попадали с подоконника на пол. Ганнибал выглянул на
улицу. "Второй этаж... Эх--ма!" -- Арап сиганул вниз и, удачно
приземлившись, рванул через пустынную площадь.
Белецкая очнулась от оглушительного стука. Дверь ходила ходуном. Княжна
слезла с кровати и, пошатываясь, пересекла комнату.
-- Кто там? -- спросила она слабым голосом.
-- Открывай, Лизка, тебе говорят! Царь это! Петр Алексеевич!
-- Много вас тут царей шастает! Оставьте меня, бесстыдники!
-- Каких-таких много?! Аз есмь царь! Открывай! А то дверь разнесу!
Белецкая присела и заглянула в замочную скважину. Она увидела царские
кожаные штаны на ремне с золотой пряжкой.
"Господи! И вправду царь!" -- Девушка всплеснула руками.
-- Сейчас, сейчас... Ваше Величество, спала я!.. -- Она открыла дверь.
Царь ворвался в комнату и налетел на корзину с цветами. Корзина отскочила
под кровать.
-- Доннер-веттер! -- выругался он. -- Ты, почто не открывала?!
-- Дак спала я, государь, -- Белецкая сделала книксен.
-- Ну ты и спишь! Я весь кулак об дверь отбил! Слона разбудить можно было!
-- Царь огляделся вокруг. -- А это чего у тебя за руины египетские? -он
указал на открытое окно и на валявшиеся под ним черепки.
-- Это... -- Белецкая смешалась. -- Это... Это у меня под окном вторую ночь
один мужлан марширует в сапогах с подковами, и прикладом по мостовой
молотит. Спать не дает, окаянный! Мне ваш любимый ефиоп Занзибал
присоветовал в него горшком цветошным бросить. Вот я и бросила. Слышите,
вроде притих теперь. -- Белецкая сделала книксен.
-- Понятно. А чего у тебя горшки на полу валяются?
-- Енти не докинула, -- нашлась княжна. -- Тяжелые весьма для девицы.
-- Так-так... -- Петр заложил руки за спину и прошелся по комнате. -Неплохо
ты тут устроилась. Уютное гнездышко. Художниками увлекаешься? -- Царь
остановился перед голландской картиной. -- Недурно селедка нарисована. И
гусь вот этот хорошо вышел. Я гуся с кашей обожаю... Так вот...
Удивляешься наверно -- почему я к тебе так поздно визит сделал? Не
догадываешься, зачем я к тебе заявился? А?
-- Всегда рада вас видеть, государь, -- княжна сделала книксен.
-- Это хорошо... -- царь покрутил ус. -- Ну ты мне енто по этикету...
говоришь... А ты по сердцу мне ответь -- рада меня видеть али как?
Белецкая потупилась.
-- Ну так что скажешь?
-- Знамо, государь, вам любая девушка рада.
-- Ты за других молчи! Ты за себя ответствуй... Правду сказать, как
обьявилась ты во дворце -- места себе не нахожу. Люба ты мне, Лиза!..
Белецкая вздрогнула, уронила на пол платочек. Петр нагнулся за платком и
тут увидел на полу кинжал.
-- Ого! Откудова это у тебя кинжал Ганнибалов?! -- Царь поискав глазами,
заметил торчавший из-под кровати сапог со шпорой. -- Ага! Вот он где,
змееныш! А ну вылазь! -- Он дернул за сапог и выволок Меншикова.
На ухе у Меншикова висел цветок.
-- Вот те на! -- Опешил Петр. -- Полез за одним, а вытащил другого! Ты чего
здесь делаешь, Алексашка?!
-- Так что, мин херц, -- невозмутимо отряхивая штаны, начал Меншиков. -- И я
тут по тому же, что и вы вопросу. -- Царь вскинул брови. -- Ганнибала, то
есть, здесь подкарауливаю. Упреждал я вас, мин херц, что арапы ваши
недоброе задумали. А вы меня тогда в шею изволили палкой... А меня хучь бы
и палкой! Все одно, я тебе, мин херц, преданный как собака! Прослышал я,
что Ганнибал супротив Елизаветы Федоровны дурное замыслил, вот я к ней
заранее под кровать и влез, чтобы злодея, в случае надобности, упредить.
Только он изготовился над княжною надругаться, как полез я с-под кровати.
А тут вы, мин херц, в дверь долбите. Тоже, видать, беду почуяли. Ентот ваш
ефиоп с перепугу в окошко-то и сиганул.
-- Ну ты, Алексашка, и хитер, подлец! -- Царь захохотал. -- А я-то думал, что
нынче один буду защитником у Елизаветы Федоровны!
-- Один, мин херц, как говорится, в поле не воин. -- Меншиков развел руками.
-- Хотел я вам, мин херц, подсобить в случае чего.
-- Ладно, пошли отсель, хитрожопый. Спать пора А Ганнибалу, шельме, я
завтра задам! -- Царь погрозил пальцем.
ГЛАВА 9
ЗА СПОКОЙСТВИЕ В ГОСУДАРСТВЕ
Занзибал порезал сало на дощечке и воткнул нож в стол.
-- Ну что? -- предложил он адъютанту Орлову. -- Пьем?
-- Может брата твово обождем?
-- Пустое. -- Занзибал махнул рукой. -- Он у бабы. Раньше утра не жди.
Проваландается с какой-нибудь дурой, а под утро притащится -- язык набок,
морда осунутая, грудь поцарапанная. Упадет одетый на кровать и храпит. Не
умеет совсем отдыхать. Нее... я так не могу.
Занзибал откупорил бутылку, разлил по чаркам.
-- За царя Петра Алексеевича! Многие лета!...
-- А у кого теперь Ганнибал-то?
-- Да у него кажный день новая... Давай лучше выпьем ишо.
-- Давай.
--...Мне сегодня княжна Белецкая сказывала, что в Лондоне нашего брата
ефиопа несравнимо больше супротив других стран. К примеру, в Париже я
токмо двоих видел. А боле я, кроме Ганьки, ефиопов нашей породы не
видывал. Нас-то совсем малыми завезли.
За окном загремели сапоги.
-- Опять энтот плидурок марширует. -- Сказал Орлов. -- Таперича на всю ночь.
-- Я в него завсегда цветошным горшком пущаю. Давай допьем и бутылкой
запустим.
Они открыли окно и поглядели вниз.
-- Далече ужо удалился. -- Орлов сплюнул. -- Давай на следующем круге
швырнем.
-- Справедливо. -- согласился Занзибал. -- А пока он круг пройдет, мы ишо
одну уговорить успеем. Двумя бутылками кинем.
Они вернулись за стол и откупорили вторую.
-- А чаво, -- сказал Орлов, утирая усы, -- с бабами иногда недурно. Я вот, к
плимеру, камер-фрейлину Марью Даниловну Гамильтон... Очень даже...
По-секрету мне поведала, что к ней сами Петр Алексеевич хаживают. Я ее в