– Какая тебе разница, Ликут? Тот, кому мы поможем стать им. И с ним ты тоже будешь дружить – тайно, конечно. А для всех, кому о вашей дружбе не полагается знать, вы с ним будете злейшими врагами.
– Но ведь мне тогда придётся воевать с ним! Или я чего-то недопонял?
– Да, ты будешь с ним воевать, – разжевал я ему, – Мы потом договоримся с вами обоими, как именно это будет происходить…
В общем, покидал нас свежеиспекаемый нами лузитанский царёк в полной прострации от нашего цинизма. Нет, он, конечно, был наслышан краем уха о некоторых подробностях "войны" Кулхаса с Кордубой, и понятие "договорных" военных действий ему было известно, но не до такой же степени! И это ведь он ещё не знал всего!
– Ну вы с отцом и интриганы! – прикололся Фабриций, для которого такая степень политического цинизма тоже была внове, – Я с вас… эээ… делаюсь хреном?
– Ага. Я и сам с нас хренею, гы-гы!
А ближе к вечеру нас посетил и будущий турдетанский "друг и союзник Рима". Миликон был одним из мелких турдетанских вождей, подвластных Кулхасу и участвовавших в его мятеже, и хотя тот мятеж прекратился мирно, а в новом он явного участия не продемонстрировал, римляне со временем вполне могли припомнить ему старое. Во избежание этого Миликону не повредило бы "искупить вину" и уж всяко не следовало раздражать новых хозяев страны дополнительно. А легко ли от этого удержаться, когда сами римляне не очень-то стараются не раздражать турдетан?
– Два соседних городка Катон заставил сдать оружие и срыть стены! – поведал он нам то, что мы знали уже и без него, – А как им теперь от лузитан защищаться, когда эти разбойники в очередной набег припрутся? Римляне защитят? Что-то верится с трудом!
– Нам тоже! – заверил его Фабриций.
– И кто же нас тогда защитит?
– Спасение утопающих – дело рук самих утопающих, – глубокомысленно изрёк я, – Если не ты, то кто же?
– И каким образом? Римляне и к моему-то городку уже начинают приглядываться – уж больно удобное место занимает и уж больно хорошие земли у жителей! – этим он нам с Фабрицием тоже никакой Америки не открывал. Как раз по этой причине мы и выбрали именно его из нескольких ему подобных и ничем его не худших…
– Один городок возле Кордубы – такой же, как и мой, и вождь его – мой хороший знакомый, – продолжал просвещать нас Миликон, – Так к нему римляне тоже приглядывались так, как сейчас ко мне. Он даже и в кулхасовском мятеже не участвовал, в этом новом – тем более, незачем ему было, и уж подавно ничего такого не замышлял. А когда Катон подавил мятеж – его тоже не разоружали, но начали приглядываться. Пару месяцев назад на одну из его деревушек кельтиберские разбойники напали, он их нагнал и побил, а главаря ихнего судил и на суку вздёрнул. Всё было справедливо и по обычаю, и на своей земле он был в своём праве. Да только вот те кельтиберы оказались римскими наёмниками! Прошла пара недель – и к городку подступил отряд римлян, а с ними несколько отрядов илергетов и тех же кельтиберов из вспомогательных войск. Обвинили его в нападении на римские войска и в подготовке мятежа. И что он мог поделать? Городок разграбили, жителей увели и продали в рабство, его самого увезли в Новый Карфаген на суд – не знаю, чем кончилось, но вряд ли чем-то хорошим. И думаю, он десять раз успел пожалеть, что не участвовал в тех мятежах. А на днях я прослышал, что в городок скоро прибудут италийские колонисты и поселятся в нём. Понимаете, что происходит? Вот и ко мне теперь так же приглядываться начинают, и я сижу тише воды, ниже травы. А вы мне тут силы наращивать предлагаете…
– Не прямо сейчас и не в твоём городке, – терпеливо поправил его мой непосредственный, – Твоего городка у тебя уже, считай, нет. Считай, что ты его уже римлянам подарил.
– Римлянам?! Да я лучше умру с мечом в руках у его ворот!
– Так и случится, если ты сделаешь такую глупость. Ладно, ты умрёшь героем, и прославишься посмертно. А что будет с твоей семьёй? И что будет с твоими людьми – теми, кто не погибнет героями вместе с тобой? Как ты думаешь, долго ли они будут славить тебя, погибая на рудниках в рабстве у римлян? А римляне будут рады. Они, правда, получат меньше рабов, чем надеялись, но твой городок всё равно достанется италийским колонистам. Городок неплохой, стены крепкие, земли вокруг них тучные – они будут довольны. Кто-то из них, возможно, даже помянет тебя добрым словом за такое наследство…
– Если получит его! Да мы лучше сожжём свои посевы, перебьём скот, зажжём городок и заколемся сами у порогов своих домов!
– В этом случае италийцам придётся потрудиться над разборкой завалов и строительством нового, уже своего италийского городка. Но земля всё равно достанется им, и они ей будут довольны.