После залпа, вывевшего из строя ещё двоих храмовых лучников, я решил, что пора. Может, один там ещё и уцелел, да зомбики ангажированные луки убитых похватали, но хрен ли это за стрелки? Перед смертью не надышишься! Я махнул рукой вождю наших красножопых, тот проорал чего-то своим чудам в перьях, и толпа гойкомитичей с рёвом понеслась к стене. Мы рванулись следом за ними, стараясь не отставать.
Где-то с пяток чингачгуков рухнули от нестройного залпа стрелами и копьями — эти орясины-фанатики сами оставили себя без длинного оружия, а сколько там у них хороших мечей? Далеко не у всех ополченцев они имеются, у многих вместо них секиры и палицы, серьёзного преимущества перед дубинками дикарей не дающие. Ну, кто-то возьмёт мечи убитых нами вояк — так с ними ж ещё обращаться надо уметь. Подбежав к стене вплотную, красножопые сами метнули дротики и кого-то завалили, потеряли несколько своих, пока карабкались на стену, а потом там завязалась мясорубка, и падать начали вперемешку — и те, и эти. Когда мы взобрались следом за ними, нашим мечам работы там уже и не осталось.
А вот во дворе храма нашим туземным союзникам пришлось несладко. Там финикийские мятежники сумели организовать некое подобие правильного строя, и это сразу же сказалось на ходе боя. Ну, поначалу, покуда мы осматривались и в обстановке разбирались. А потом мы зарядились и зашухерили этим ухарям ихнюю малину из арбалетов. Хрен ли арбалетному болту, да ещё и с такой смехотворной дистанции, тот щит? Бенат и ещё двое наших турдетан метнули свои саунионы и тоже проредили эту горе-фалангу, после чего гойкомитичи смяли её окончательно. А уж в поединках-то они и сами с усами — даром, что металлов не знают. Без щитов им, конечно, приходилось нелегко, но тут уж и мы с нашими испанцами спрыгнули во двор — стена-то невысокая, одно название.
Только закинул за спину на ремне арбалет, да ухватил подвешенную к поясу цетру — ухарь с палицей на меня несётся, размахивает ей бестолково и орёт лишь немногим тише паровозной сирены. Кто ж таким манером об атаке своей противника предупреждает? Шипы у него на охреначнике, правда, серьёзные, щит пробить могут, да только с чего он взял, что я под прямым углом его удар приму? Ну как малый ребёнок прямо! Цетру я подставил, естественно, сикось-накось, сведя его богатырский удар на рикошет, а уж меч ему в брюхо ткнул и вовсе на автопилоте. Даже и неудобно как-то получилось — ведь бестолочь бестолочью. И какого хрена, спрашивается, таких на подвиги тянет? Работой тяжкой в Эдеме никого не изнуряют, налогами никто не душит, с голоду никто не опух — транзитной торговлей город живёт по большому счёту. Работал бы себе спокойненько по своей специальности, прожил бы ещё долго и счастливо. Ну чего людям неймётся, спрашивается? Второй посерьёзнее оказался — с мечом, да ещё и более-менее наблатыканный — ну, для этого захолустья. По деревенски им не размахивает, щитом прикрывается — типа, бывалый. Ну, раз бывалый — мы тоже с понятием. Раскрываюсь как бы невзначай, этот Д'Артаньян хренов с торжествующим воплем распрямляется в выпаде, я отбиваю его клинок сильной частью своего, у того глаза на лоб от неожиданности — вот он, стереотип античного фехтования! Пока он глазами хлопал, я использовал отбив вместо замаха и полоснул его клинком по кадыку. Свежий труп грузно осел — ага, уноси готовенького. Кто там следующий?
Следующей оказалась шмякнувшаяся мне сразмаху в цетру бородатая башка — уже отделённая от туловища. Оглядываюсь — Тарх скалится, довольный как слон. Орёл, млять! Щит за спину на ремне закинут, вся защита слева — широкий кожаный напульсник на руке, одним мечом только и орудует. Типа, учитесь у профессионала — гладиатор есть гладиатор, без понтов шагу не ступит.
— Probatum est! — одобрил я его действительно мастерскую работу. Мне ж разве в падлу похвалить хорошего специалиста? И сам человек похвалой доволен, и работа у него тогда ловчее спорится.
А справа тем временем Бенат мой фокус со средневековым фехтованием «меч на меч» повторил, но куда виртуознее — вот что значит природный самородок! Не просто удар парировал, а ещё и с закруткой, отчего его противник клинок свой выронил, а мой главный бодигард ему краем цетры в челюсть, да пинка в брюхо, а как тот согнулся — вот тогда кельтибер и показал класс рубки, отмахнув ему башку наземь, чтоб ни в кого не отлетела. И тоже скалится довольный — не зря ему новый меч нашего образца подарен. Ну, я ж разве спорю? Тоже молодец, золотые руки, приятно с такими людьми работать. Пока Бенат рисовался, наш испанский мент — тореадор, млять — проткнул молодецким выпадом бородача с секирой, Велтур срубил героического зомбика с копьём, а на меня ещё одно чмурло зомбированное наброситься попыталось — вообще с дрекольем. Ну, дрын евонный я сильной частью клинка отклонил, да раздвоенным набалдашником рукояти в лоб ему засветил — клинком этого неумеху протыкать даже и совестно как-то показалось. Впрочем, толку от моей совести немного вышло — от судьбы хрен уйдёшь. Я ещё и не решил даже, чего с ним дальше делать, как его тут же один из наших красножопых копьём продырявил. Кысмет, млять! В общем, поразмялись маленько для восстановления тонуса.