– Слышу, – выдохнул Берёзов, сглатывая вдруг ставшую очень солёной слюну, – я в норме… – Он несколько раз медленно и глубоко вдохнул и выдохнул, заставляя себя унять бьющую тело дрожь, – там, позади меня, что-то есть…
– Знаю, – с облегчением ответил поисковик, – тропа снова схлопнулась, слишком много мощных аномалий находится сейчас в этом районе. Грава волнуется… – Он на мгновение замолчал и добавил: – Я думал, ты не успеешь… с ногами. Поздно сообразил, боялся, что не успеваю тебя предупредить.
– Ты и не успел. – Берёзов прислушался к своим ощущениям. ОНО было ещё там, возле ног, но уже не так близко, отступив на несколько сантиметров. – Я чуть раньше ноги поджал. Сам не знаю, как так вышло.
– Везучий ты, – констатировал Болт и неожиданно спросил: – Повоевать много пришлось?
– Было дело, – ответил Иван, – я срочную в разведроте служил, под самый дембель попал на первую чеченскую. Почти полгода в боях прошли. Тогда и решил сразу после срочной в военное училище идти, на офицера учиться. Закончил как раз ко второй кампании, и ещё на полгода туда же. Потом предложили в «Альфу», отказываться не стал. А там работы хватает… – Он потёрся лбом о землю, пытаясь таким образом натянутой на голову лыжной шапочкой убрать со лба выступивший липкий пот. – Валера, долго эта хрень мне в коленки дышать будет?
– Минуту, может, две, – ответил поисковик, – мы сейчас на самом нестабильном участке, тут ничего надолго не бывает.
Иван оглянулся, окидывая взглядом унылую красную пустошь, расстилающуюся со всех сторон до самого зелёного горизонта. Если верить только глазам, то всё происходящее сейчас с ним более всего напоминает полнейший абсурд. Кругом бескрайняя пустыня, а он лежит на земле в самом её центре, не смея пошевелиться, потому что ползти некуда…
– Туман! – позвал Болт. – Сможешь ползти, ноги не разгибая? Впереди распогодилось, если продвинуться на метр-другой, можно будет уже и ноги разогнуть.
– Справлюсь. – Иван был рад оказаться от ЭТОГО подальше как можно скорее, неважно, каким способом придётся ползти.
– Тогда пошли. – Поисковик зашевелился, продвигаясь дальше. – Я тебя подожду, если отстанешь. Догонишь – толкай.
За следующие двести метров тропа схлопывалась ещё трижды и два раза изгибалась, образуя повороты. Эти места пришлось проходить очень медленно и тщательно, Болт на каждом метре раскидывал не меньше десятка гильз, и Иван подумал, что слова поисковика о том, что пистолетная гильза легче, подразумевают не только меньшую опасность получить из аномалии брошенную железку обратно, но и практическую сторону дела: сколько этих самых гильз надо взять, чтобы хватило на такой вот поход? Сотню? Две? Тысячу? А ведь это лишние килограммы, которые предстоит таскать на себе много часов, а то и суток. Плевать, когда, кроме набитого гильзами кармана, у тебя ничего нет, а когда на тебе помимо этого добра висит ещё куча снаряжения, тогда вопрос веса становится далеко не праздным.
После второго поворота тропа снова схлопнулась. На этот раз ждать пришлось долго, и невидимое ОНО дрожало уже где-то у левого плеча. Иван кожей лица чувствовал едва ощутимое давление чего-то огромного и смертельно опасного, что так и ждёт от человека малейшей ошибки, неловкого движения, смещения с узкой тропы на несколько сантиметров, чтобы в мгновение ока размазать его по красно-бурой поверхности ставшей чужой земли.
– Чисто! Пошли. – Голос Болта, подрагивая эхом, вывел его из раздумий.
– Как ты понимаешь, когда тропа закрылась, а когда открылась? – Берёзов понял, что ЭТО уже не так близко, и осторожно пополз за поисковиком.
– Не знаю, – ответил тот, – я верю, что мне болт помогает, да и чувствую я их. С малолетства, с тех самых пор, как бабка меня из деревни нашей вытолкала пешком в Ухту идти. Потом оказалось, что я единственный оттуда вышел, весь район сгинул. Так и хожу по Зонам с тех пор.
Они ползли дальше по бескрайней красной пустоши, и Иван понял, что с какого-то момента не считает пройденные метры. Это зря, теперь и вовсе не понять, сколько прошло времени, десять секунд или десять часов. Он не сразу понял, что произошло, когда маячившие у него перед глазами подошвы болтовских ботинок вдруг начали таять в воздухе и спустя несколько секунд Иван остался один посреди красной бесконечности.
– Вылезай осторожнее, – голос Болта звучал откуда-то издалека, – не хватало ещё вляпаться на самом выходе.
Берёзов продвинулся вперёд, и его голова словно проткнула невидимую, неощутимую стену. Бесконечная красная равнина сменилась спутанным ковром синей травы, которая облепила мелкий овражек, упирающийся в невысокий пригорок. На небе вновь появилось голубое пятно солнечного диска, вернулся ветер, зазвучала трескотня далёкой перестрелки. Иван огляделся. У подножия пригорка на корточках сидел Болт и растирал руками колени. Берёзов выполз на середину овражка и посмотрел назад, убеждаясь, что его ноги не остались там, в красном мареве узкой тропы, со всех сторон стиснутой незримой смертью.