Переглянувшись с Батановым, профессор начинает осторожно, но решительно опускаться в зал.
Опять падают раскаленные капли из-под лезвия резака.
Батанов и Хэнь осторожно пробираются среди каких-то исполинских масляных выключателей и трансформаторов. Невесомость то и дело заставляет их путаться в паутине проводов.
На стенде при этом начинают тревожно мигать сигнальные лампочки.
— Осторожно! — говорит Хэнь, хватая Батанова за плечо.
Другой зал с громадными непонятными аппаратами и приборами.
Батанов тщательно составляет его план в блокноте, где схематически изображен весь их путь с Хэнем в загадочных недрах Деймоса.
Оставив Батанова одного, Хэнь проходит в соседнюю комнату.
Батанов по-прежнему занят пометками в блокноте.
И вдруг… все скрывает из глаз слепящая вспышка и наступившая вслед за ней полная, непроницаемая тьма…
— Хэнь! Хэнь! — кричит в темноте Батанов.
Тишина.
Дрожащий, прыгающий из стороны в сторону яркий луч прожектора в руках Батанова прорезает тьму. Батанов бежит в ту сторону, куда ушел Хэнь. Луч света вырывает из темноты исковерканные взрывом остатки машин, скрюченные стальные балки, оборванные провода…
А на стене — навеки отпечатавшуюся тень Хэня, протянувшего руку к Неведомому…
Кабина ракеты.
У пульта сидит Батанов. Его лицо осунулось, постарело. Невидящим взглядом он смотрит на лежащую перед ним фотографию: на ней Хэнь и две девочки в пестрых саронгах.
Сзади уронил голову на стол Сташевский. Его плечи вздрагивают.
— Возьмите себя в руки, Владик, — не оборачиваясь, говорит командир. — Надо немедленно передать сообщение на Землю.
— Хорошо, — безучастно отзывается инженер.
Батанов поворачивается, пристально смотрит на товарища.
— Чтобы пробить магнитный пояс, — медленно произносит он, — нам придется израсходовать всю энергию двигателей…
Сташевский подымает голову.
— Но… Но тогда….
— Тогда, — неумолимо заканчивает Батанов, — мы останемся здесь…
— На Деймосе?
— Да.
— Почему?! Ведь мы вернемся и сами все расскажем… Пусть на Земле узнают на несколько месяцев позже…
Батанов подымается. Мягко кладет руку на плечо товарища.
— Отправляясь в этот полет, каждый из нас хорошо понимал, что его ожидает. Все может быть на обратном пути: столкновение с метеоритом, отклонение от правильного курса из-за неполадки приборов, неудачная посадка…
— Как это случилось с их кораблем в сибирской тайге, — тихо добавляет Сташевский.
— Да. Рисковать мы не имеем права, — твердо произносит Батанов, глядя на фотографию Хэня. — Мы обязаны сообщить на Землю о нашем открытии. Даже… даже ценой космического плена. Давайте решать.
— Все ясно, что решать! — отвечает инженер.
Батанов останавливает его:
— Не надо спешить, Владик. Подумайте… Здесь я не могу приказывать…
И опять наступает тишина.
Задумчивы лица космонавтов.
И мы как бы видим на миг, о чем вспоминает в эту решающую минуту каждый из них…
Олегу Батанову вспоминается маленькая палатка на таежной опушке… Скалистый берег моря, в который бьет волна, вздымая тучу сверкающих брызг… Березка на вершине холма — простые земные пейзажи.
А молодой инженер видит отражение тихого уголка парка на берегу какого-то пруда, две неясные фигуры.
И явственно звучит в ушах родной голос:
— Мой коханый…
И снова фотография Хэня с дочерьми. Он как бы тоже принимает участие в этом решении…
Инженер кладет руку на штурвал запуска двигателей.
— Я готов!
— Включайте! — помедлив, командует Батанов.
Инженер поворачивает штурвал.
На пульте перед Батановым загорается лампочка.
Подтянув к себе микрофон, Олег начинает вызывать:
— Земля, Земля! Я — Сокол! Я — Сокол. Я — Сокол!..
Голос Батанова звучит из мощного динамика в штабе перелета:
— …Все добытые материалы и схема внутренних переходов Деймоса будут храниться в пилотской кабине в сейфе Б. Принимаем меры, чтобы обезопасить пленку от магнитного воздействия… Запас энергии иссякает, передачу заканчиваю. Шлем привет всем людям Земли! Батанов…
И после короткой паузы, заполненной треском и шорохами космических разрядов, добавляет:
— До свидания, Земля!
Стартовая площадка в степи. Взволнованный голос Суровцева:
— Итак, дорогие друзья-телезрители, до старта спасательной экспедиции на Деймос остаются считанные минуты.