— Когда я смотрю на твое лицо, то вижу нечто такое, чего не могу выразить словами. Это ощущение преследовало меня с самого начала, — негромко произнес он. — Но теперь я знаю, что это. Я гляжу на тебя и вижу потребность быть любимой. И это притягивает меня, потому что у меня есть та же самая потребность. И мне совсем не хочется бросать тебя, querida[25].
Он приблизил свои губы к ее губам, и нежность сменилась утолением жгучей потребности, которую оба они испытывали. Их окутал лихорадочный жар, давший им силу преодолеть все ограничения плоти. И в неистовом объятии Лес и Рауль пережили такой миг неземного блаженства, какой только могут пережить, соединившись, мужчина и женщина.
Позже, когда они лежали, переплетясь телами, на простынях в блаженном изнеможении, Лес глянула на смятую одежду, брошенную в спешке грудой на полу, затем повернулась на бок лицом к Раулю и пробежала пальцами по его груди. Он поймал ее руку, прервав это волнующее путешествие, поднес ее пальцы к губам и поцеловал, а затем вновь опустил ее руку на свою грудь и накрыл ладонью.
В дверь номера постучали.
— Это, должно быть, пришла горничная, чтобы сменить простыни.
Лес начала откидывать покрывало, чтобы встать, но Рауль не отпустил ее руку.
— Поменять, когда мы лежим на них? Интересно посмотреть, как ей это удастся, — усмехнулся он и потянул к себе Лес, так что она теперь лежала поверх Рауля, протестующе барахтаясь и смеясь.
Раздался новый стук, на этот раз более громкий, чем прежде.
— Дай мне встать, Рауль, — проговорила Лес тихим воркующим голосом.
Рауль тесно прижал Лес к себе, его рука скользнула под одеяло, и обхватила ее ягодицы.
— У нее есть ключ, — прошептала Лес. — Она может войти в любую секунду.
— И ты будешь окончательно скомпрометирована, не так ли?
— Да. — И тут они услышали, как в замок вставляют ключ. — Рауль, дай мне одеться.
В смеющемся голосе Лес послышались нотки отчаяния. Рауль не стал ее больше удерживать, Лес выскочила из-под одеяла.
Вся ее ночная одежда — халаты и сорочки — висели в шкафу. Единственное, что оказалось под рукой для того, чтобы наспех прикрыться, — рубашка Рауля. Лес быстро набросила ее на себя и, поддернув длинные рукава, начала застегивать пуговицы. Дверь номера открылась, и Лес услышала, как в маленькую гостиную, разделяющую ее с Робом комнаты, кто-то вошел. Дверь спальни, выходящая в гостиную, была по-прежнему распахнута настежь — они с Раулем, охваченные любовным порывом, и не подумали закрыть ее. Лес бросила быстрый взгляд на Рауля: он тоже встал и не спеша натягивал на себя бриджи.
— Это моя рубашка, — проворчал он с шутливым упреком. — А мне что прикажешь надеть?
— Пусть уж лучше горничная полюбуется твоей грудью, чем моей, — парировала Лес, слыша, как шаги приближаются к двери спальной. — Uno momento[26], — крикнула она, поспешно закатывая рукава рубахи.
Она в тревоге оглянулась на Рауля, который застегивал «молнию» на брюках, и повернулась к двери.
И тут же застыла, ошеломленная. На пороге стоял Роб. Лицо его медленно заливала багровая краска, а укоризненный взгляд перебегал с Рауля на смятые простыни на кровати и наконец обратил всю ярость возмущения на Лес.
— Я не ожидала, что ты днем вернешься сюда, — пробормотала она.
— Чего же ты ждала? Ведь это было так очевидно, — скривив губы, процедил Роб. Он весь дрожал от переполнявшей его ярости и обиды. — Ну и как, понравилось тебе барахтаться с ним в постели, дорогая матушка?
Его сарказм так же больно кольнул Лес, как появившееся на лице сына выражение уязвленной добродетели. Хотя она могла догадываться, что чувствует Роб: одно дело знать о ее любовной связи с Раулем, и совсем другое — получить столь красноречивое подтверждение.
— Роб, попытайся, пожалуйста…
— Что попытаться, Лес? — с горечью воскликнул он. — Попытаться понять, что моя мать — потаскуха, которая спит в гостиничных номерах с каким-то жиголо, играющим в поло? Да ты ничем не отличаешься от любой уличной дешевки!
— Ну хватит!
Рауль обогнул кровать и двинулся к Робу. Глаза его сверкали от гнева. Лес быстро шагнула вперед, чтобы встать между ними, и протянула руки, останавливая Рауля.
— Не надо, Рауль. — Лес не хотела, чтобы он вступил в какое-либо столкновение с ее сыном. Она-то понимала, какими это грозит последствиями. — Позволь мне самой все уладить.
Рауль заколебался, его мышцы напряглись под ее руками.