- А табун? - уточнила женщина.
- Сказал же, - разозлился староста. – Забудь!
- Лошадку мою хоть верни. - попросила Трица. – И я уеду.
- Ну что не сделаешь ради того, чтобы больше не видеть твою щербатую рожу… - улыбнулся толстяк. – Твоя кляча и баба с ребенком на парня с побрякушкой. По рукам?
- Лады. - легко согласилась рыжая.
- Что значит «лады»? - испугался Аргилай. – Не отдавай меня им!
- Что ты делаешь, Трица? - поддержал парня коневод. – Не было уговора отдавать парня.
- Что я делаю!? - вспылила женщина. – Я жену твою спасаю и ребенка! Опомнись! Кто для тебя этот парень? Никто. Хочешь дело делать – придется рука замарать.
- Ты меня обманула! - заверещал Лаи, пытаясь сбежать. Но мужики сомкнулись вокруг него плотным кольцом и схватили за руки. – Пусти!
- Вот этого не надо. - покачала рыжей головой Трица. – Ты сам со мной напросился идти. - произнесла она и неожиданно влепила юноше кулаком в лоб.
Наконец увидев звезды, правда, не на небе, а перед глазами, Лаи шлепнулся на дорогу. Удар оказался не слишком сильным, однако подняться ему не дали. Трица грубо перевернула Аргилая лицом вниз, села сверху и заломила руки за спину. Юноша не удивился, когда почувствовал, как вокруг запястий затягивается веревка. Однако сильно опешил, когда ладонями ощутил холод стали.
- Узел ложный, - прошептала рыжая, обдав ухо Лаи теплым дыханием. – Потянешь – путы спадут. Приставь нож к горлу Борова, дальше я сама.
Она резко подняла парня на ноги. Копыто все еще мучился сомнениями в правильности решения вопроса с заложниками, но надел Аргилаю на шею подвеску в виде капли. Взял того за плечи и заглянул в глаза.
- Прости парень, - искренне извинился коневод. – Я виноват перед тобой и никогда не смогу искупить свою вину.
Трица подтолкнула Лаи в спину:
- Шагай. - издевательским тоном напутствовала она. – Не заблудись, тут целых двадцать шагов.
Тот не ответил. Он напряженно молчал, пытаясь осознать ситуацию и придумать, что ему делать дальше. Если бежать, то куда? И сумеет ли? Трицитиана действительно не обманывала, он сам навязался ей и полез в эту авантюру, стремясь найти друзей. Сам влез, сам и получает теперь. Выполнить, что от него хотят? Возможно. Хотя и очень опасно.
На одной чаше весов разбойники, которые обманули его и пытались отобрать побрякушку. На другой – те же разбойники, но интересующиеся им исключительно в целях спасти своих родных. И если затея окончится положительно для Копыто с Трицей, то у него, возможно, появится шанс заполучить сильных союзников.
«Решено!» - принял для себя решение Аргилай, медленно, на трясущихся ногах, ковыляя к Борову. «Попробую достать этого жиробаса, а там посмотрим».
Разбойники в свою очередь отпустили женщину с ребенком. И те, потупив в землю глаза, торопливо спешили к своим спасителям. Поравнявшись с Лаи, жена коневода подняла заплаканные глаза и прошептала:
- Лучники на деревьях.
Холодный ком страха упал в желудок. Ноги стали еще более ватными.
«Надеюсь, она успеет предупредить Трицу.» - понадеялся Лаи, и собрав остатки мужественности продолжил свой путь.
- А коник мой где? - выкрикнула позади свой вопрос рыжая женщина.
- Утром к таверне пригоним. - нехотя отозвался староста, потирая руки при виде приближающегося к нему Аргилая.
- Вертался. - торжествующе оскалился Хрип. – Недолго птаха на воле порхала.
- Побрякушку сюда давай. - приказал Боров, протягиваю руку в сторону Аргилая. – Сбежать еще удумаешь – ноги поломаю. - предупредил староста.
Покорно выполняя команду, Лаи нагнул голову, чтобы дать толстяку возможность стянуть с его шеи тонкую цепочку с каплей. Но тот сгреб украшение в толстый кулак и, сильно дернув, сорвал его.
- Так-то лучше. - похвалил Боров и опустил взгляд, любуясь на блеск капли.
В этот момент Аргилай сбросил с рук веревку и приставил острое лезвие ножа к горлу старосты. Очень громкий и резкий крик Трицитианы заставил одинаково вздрогнуть и мужиков Копыто и разбойников Борова:
- Всем стоять, у него нож!
Не давая противнику опомниться, женщина дернула своих бойцов. В мгновение ока преодолев расстояние, отделяющее отряды друг от друга, бойцы коневода, окружили и разоружили разбойников. Сам табунщик остался с женой и дочерью.
Трица подошла к Борову и, вырвав из его рук каплю, спрятала себе за пазуху.
- Ну и кто теперь валит из деревни!? - торжествующе спросила она. – Молчишь? Нечего сказать?
Лаи набрал воздуха в легкие, чтобы предупредить женщину о тех лучниках на деревьях, про которые ему сказала освобожденная пленница. Но не успел. Староста крикнул первым: