- Но ты назвала себя «арт-три», когда торговалась с купцом. - удивился Аргилай.
- Иногда это полезно в работе. - улыбнулась Трица.
- А драться? Где ты научилась драться если не в храме Три?
- Переулки порта горда Ноби – мой храм. - подвела итог рыжая, а затем поставила жирную точку в разговоре. - Я спать.
Пинки в бедро, уже почти ставшие привычными за последние дни, вновь разбудили Лаи незадолго до рассвета. Он с трудом разлепил глаза и сонно спросил:
- Пора на тренировку, да?
- Бери кинжал и дуй за мной. - коротко бросила Трицитиана и с грацией змеи, бесшумно скользнула в сторону поляны, где караван оставил лошадей.
В тусклом свете серого предрассветного неба хмурые охранники каравана Чистогона спешно седлали лошадей. Вот только не своих. И не совсем седлали. Пытались обуздать.
Рыжая женщина остановилась на краю поляны и затаилась за могучим стволом старого дуба.
- Смотри, - прошептала она, указывая на поляну.
И посмотреть было на что: светловолосый Фоня медленно, чтобы не спугнуть кобылу, подбирался к Луне. В руках у лопоухого стальными удилами позвякивала уздечка. Подобравшись на расстояние вытянутой руки, он резко накинул кожаный ремень на морду лошади. Та, испуганно, прижала уши и подалась назад. Охранник не растерялся и схватил Луну за белогривую шею, стараясь застегнуть пряжки на узде.
- Эй, это же наши кони! - переполошился Лаи. – Что происходит?
- Тихо! - шикнула на него Трица. – Просто смотри.
Говорят, что питомцы похожи на своих хозяев. И пусть Луна не отличалась рыжим окрасом, но в темпераменте мало чем уступала Трицитиане и столь фамильярного отношения со стороны незнакомца стерпеть не смогла. Удар копытом в промежность Фони был молниеносен. Мужчина вначале побледнел, а затем побагровел лицом. Его глаза постепенно выпучились и увеличились до размера крупных яблок. Охранник тихонечко, совсем по девчачьи, пискнул и повалился на землю, держась руками за свои расплющенные помидорки.
Но он еще легко отделался. Кислому повезло гораздо меньше. Пытаться обуздать Фельдбонского боевого жеребца в одиночку являлось неудачной идеей. Хотя еще более неудачной идеей стала идея ударить коня кнутом, чтобы успокоить. Упрямец, конечно, успокоился, но уже после того, как ударом груди опрокинул обидчика и как следует, растоптал копытами его тело.
- Вот и урок на сегодня. - наставительно произнесла Трицитиана.
- Не быть тупицей? - предположил Лаи.
- И это тоже, - улыбнувшись, ответила женщина. – Но я хотел сказать, что иногда не стоит спешить решать проблему. Иногда стоит выждать, и проблема решится сама собой. Умение ждать и наблюдать. Понял?
- Ждать и наблюдать? Это я смогу. - заверил Аргилай.
- Тогда пойдем, поглядим, как решилась наша проблема.
Лопоухий охранник лежал в позе эмбриона, держась руками между ног, и тихо поскуливал. Увидев, появившихся на поляне хозяев лошадей Фоня перепугался и попытался уползти. Но Трица не позволила.
Лаи нагнулся над изуродованным телом в кольчужной безрукавке и аккуратно толкнул носком ботинка Кислого. Кажется, тот уже не дышал.
- Этого можно закапывать. - подвел итог юноша.
- Это самая жалкая попытка угона лошадей, которую я видела. - усмехнулась женщина, смотря сверху вниз на белобрысого бедолагу. – На что вы надеялись? Думали - я не услышу.
- Похлебка… - простонал Фоня, голосом гораздо более высоким, чем раньше. – Похлебка была отравлена.
- Ну и кто тут дубина? - спросил Аргилай, расцветая самодовольной улыбкой. – Как насчет урока о том, что лень иногда полезна?
- Тут мне тебя учить нечему. - отмахнулась женщина.
- Рина, Риночка моя, как ты теперь? - тонко пискнул охранник, силясь подняться.
- Плохо она теперь. - рассудила Трица, рассматривая повреждения, нанесенные копытом Луны. - О женщинах тебе придется забыть надолго.
- В фургоне с другими пленницами! - продолжая корчиться от боли, выдавил из себя Фоня.
- У него теперь такой забавный голос. - заметил Аргилай.
- Погоди, - почуяв неладное, нахмурилась Трица. – О чем он пищит? Лаи дай ему выпить из его фляги.
Еловый самогон быстро помог притупить боль, и охранник нашел в себе силы связно объяснить ситуацию. Оказалось, Чистогон занимается не много ни мало - работорговлей. Кого силой, кого обманом заманивает в свой фургон молодых деревенских девушек. Там опаивает снадобьем, от которого те спят всю дорогу, и везет в Тильбон, где продает в бордели Нового города. Фоня по своей простодушной глупости без памяти влюбился в одну из пленниц, заточенных сейчас в фургоне. Лопоухий возомнил, что сможет выкупить девушку на деньги, полученные на службе у Чистогона. Или на худой конец - выкрасть при удобном случае. Что касается воровства коней и попытки отравить их владельцев: купец предложил этот план, как только Фоня рассказал ему о том, кого встретил на тракте.