Ильмари замолчал. Молчание длилось долго. Через пару минут капитан встал, сделал по комнате несколько шагов, размялся, покрутил головой и вновь занял свое место.
— Я внимательно вас выслушал. Сложно делать такие решения быстро, но… времени действительно нет. И, наверное, я бы согласился. Но есть одно «но». Для того, чтобы стать командиром стражи, мне нужно либо заручиться поддержкой короля, либо подтвердить, что мой род действительно знатный. Насчет одобрения короля понятно… А, как вы знаете, род Нарайд считается умирающим, так как член дома всего один – я. Принять абы кого в род я не могу, так как этот человек должен быть знатен, хотя бы на таком же уровне. Но, не думаю, что кто-то захочет отдать за меня свою знатную дочь прямо сейчас. Так что, видимо, вы продумали не все... Простите, мне нужно готовиться к отправлению Виверна.
Ильмари поклонился и встал из-за стола. Внезапно большая рука Лайтона схватила его и рывком усадила на место.
— Повторюсь: мы не предлагаем тебе того, о чем не подумали, — сказала леди Илен. — Остается последний кусочек, который нужно съесть, чтобы, наконец, почувствовать насыщение…
Леди Илен внезапно схватила рыбу, которую уже почти доел Лайтон, очистила от чешуи последний кусочек мяса и положила себе в рот на глазах мужа, который как раз собирался закончить трапезу:
— Ты женишься на нашей дочери.
Глава 23. Тит
— Мы называем их лекатами, — говорил Альберих Титу, стоя во дворе Эленвена. Он показывал на больших, драконоподобных рептилий, на которых летала личная гвардия Альфихара. — Вот этого красавца зовут Тихун!
Альберих – самый большой из компании Альфихара, бывший на две головы выше Тита, с улыбкой представлял ему своего летающего скакуна. Тит заметил, что Тихун отличается от остальных, если приглядеться: он был чуть больше остальных, как и хозяин, на голове его были серые пятнышки, а хвост, в сравнении с остальными, был куда короче.
— Вот этот, худой – лекат Илберта, Жгутик, — показал Альберих на самого маленького ящера, бока которого были покрыты желтыми узорами, представляющими лозы и листья. Бородач объяснил, что Илберт давно покрыл тело Жгутика татуировками с помощью красок, которые производили гоблины в джунглях Хвоста.
— Альфихар летает на своей Касатке.
— Почему Касатка? — спросил Тит, откусывая сырную булку, которая сегодня была частью завтрака.
— Кричит она как Касатка. Слышать надо, — объяснил Альберих и продолжил рассказывать про лекатов.
— Этот, сероватый, лекат Корня, — показывал эльф на летающего ящера Корентина. — Зовут его, собственно, Серый. Корень не очень-то и заморачивался.
— А тот, соответственно, лекат Эдварда, Адлар. Переводится как «орел», — указал Альберих на рептилию с белыми, почти незаметными полосами, которые длились от головы вдоль длинной, полутораметровой шеи вплоть до туловища. — Редко на лекатах можно заметить такие выделяющиеся элементы. Чаще они просто черные. Да и самих животных осталось немного. Сейчас это – одни из немногих драконидов, дошедших до наших времен.
Драконидами назывался класс рептилий, которые происходили от древних гигантских ящеров. Рассказы о них давно превратились в легенды, а легенды – в мифы. Но смотря на лекатов, орков и темных эльфов, Тит понимал, что раз существует столько невероятных существ, то и существование драконов может быть правдой. Конечно, не сейчас, но в давние времена.
Гвардейцы уже несколько дней ожидали возвращения Альфихара в столицу. Многое было неясно, а без лидера решать важные вопросы было нельзя. Потому в основном гвардия Альфихара ничем не занималась: они пили, играли в карты, соревновались в бою. Особенно Тит поражался тому, как они используют мириум во время сражения. Казалось, даже сейчас они не используют всю его мощь, но даже так эльфы могли прыгать на несколько метров, кидать копья, пробивая несколько нагрудников насквозь, восстанавливать смертельные раны за мгновение. Мириум даровал такую силу, которой Тит и хотел обладать для свершения своих планов.
Но многое все еще было неясно: никто не рассказывал новичку об истинном замысле, о планах Альфихара, о том, что находится на Хвосте. Конечно, Тит узнал многое, но тайной было покрыто куда больше.