– Почту за честь, – сказал он, не удержавшись от взгляда в сторону.
Леди Холдершот его взгляд моментально перехватила:
– Ага! Вы тоже заметили эту интересную парочку?
Бестужев ответил простодушной улыбкой:
– Признаюсь честно, я в детстве мечтал о военной карьере, а этот господин, признайте, производит впечатление…
– На наивных мальчишек вроде вас, – отрезала леди Холдершот. – У военной карьеры, Джонни, есть весьма существенный недостаток: слишком легко получить в лоб кусок свинца в самом ее начале… Своим мальчикам я в свое время категорически заявила: тот, кто решит избрать военную карьеру, – она с неподражаемой иронией подчеркнула последнее слово, – о наследстве может забыть на вечные времена. Мальчики оказались здравомыслящими… Впечатление, бог ты мой… Нелепые штучки на плечах, нелепые висюльки на груди, которые сами по себе ничего не значат, только в силу глупых условностей. К великому сожалению, находится немало женщин, которых эти глупости прельщают, как вот вас. И эта дуреха…
– Вы ее знаете? – небрежно спросил Бестужев.
– Заочно. Нас друг другу не представляли. К тому же она почти не бывала в свете. Это сестра седьмого графа Кавердейла по прозвищу Шропширская Затворница (ее взгляд горел ярой и бескорыстной радостью завзятой сплетницы, получившей возможность выплеснуть знания на несведущего). Она почти не выезжала, редко бывала в свете… и все ради того, чтобы в один прекрасный миг, в точности как романтическая школьница, пуститься в бегство с бравым военным… Ну, насчет бегства я преувеличила – она как-никак вполне совершеннолетняя и дееспособна… – леди понизила голос. – Однако ее старший братец, надо полагать, от гнева места себе не находит: слишком долго считалось, что Затворница так никогда и не выйдет уже замуж, и ее состояние не уйдет из семьи… А тут, изволите ли видеть… Как легко догадаться, графа ничуть не утешает то, что его новоиспеченный родственник – русский гвардейский полковник, титулован и богат, владеет в Сибири обширными поместьями. Тут уж вступают в действие соображения совсем другого рода: значительной частью фамильных драгоценностей Кавердейлов владеет как раз Затворница, не говоря уже о прочем…
Услышав о поместьях в Сибири, Бестужев не удержался от иронической улыбки. Кажется, его первоначальные догадки полностью подтверждались. Он спросил все так же небрежно:
– Они что же, уже вступили в брак?
– Насколько я слышала, еще нет, – сказала леди Холдершот. – У этих русских какая-то своя религия, в Британии нет таких священников, и вряд ли у наших голубков было время найти такого во Франции. Так что перед нами – всего лишь нареченные, ха-ха… Вы уже уходите?
– В курительную, – сказал Бестужев с поклоном.
Именно в этом направлении только что прошествовал бравый полковник. Бестужев и сам не знал, какого рожна он занимается всей этой историей, которая его совершенно не касается со служебной точки зрения. То ли в том дело, что этот несомненный прохвост своими маскарадами бросает тень на Российскую империю, то ли следует просто отвлечься, чтобы хоть на время забыть о тщетных попытках придумать способ отыскать Штепанека…
В роскошном курительном салоне, как все эти дни, шла крупная карточная игра. Среди участников была публика не совсем и почтенная – профессиональные шулера, по изящным манерам и облику, впрочем, неотличимые от тех, кого они ощипывали. Чтобы это выяснить, не потребовалось блистать талантами сыщика: еще в начале рейса в курительном салоне появился какой-то мелкий чин из корабельной администрации и во всеуслышание объявил:
– Дамы и господа, по моим сведениям, среди присутствующих находятся шулера!
После чего покинул салон с чувством выполненного долга – а что еще он мог сделать? Совершенно та же история, что на волжских роскошных пароходах и больших российских ярмарках: даже если власти прекрасно знают шулера в лицо, нет никаких законных оснований сгрести мерзавца за шиворот и упрятать в кутузку…
По наблюдениям Бестужева, «полковник» совершенно не интересовался картежными столами – то ли специализировался в строго определенной области, то ли не обладал достаточными талантами для мастерского передергивания и извлечения из рукава сразу шести тузов. Ну что же, ничего странного: надо полагать, фамильные драгоценности графской семейки и все прочее сами по себе – достаточно лакомый кусочек, чтобы сосредоточиться именно на нем и не отвлекаться на побочное…