Глава 4
ПОСОХ И СУМА
В Булонь и в Бари, в Кельн, в Сант-Яго, в Рим
И трижды в град святой — Иерусалим —
Ходила на поклон святым мощам,
Чтобы утешиться от горя там.
B своих мемуарах Сергей Львович Толстой вспоминал: «В 60-х и 70-х годах по шоссе (Киевскому у Ясной Поляны. — В. Д.) шло особенно много богомольцев и богомолок — в Киев, Соловки, Троицкую лавру, к Тихону Задонскому, в Оптину Пустынь, в Старый Иерусалим и т. д. и обратно… Люди ходили на богомолье по разным причинам: кому плохо жилось дома, кому хотелось повидать божий мир, кто шел потому, что паломничество уважалось, и т. д. Богомольцы и богомолки шли ровным и медленным шагом верст по 30 в день, с котомками и узлами за спиной, в мягких чунях и обмотках; они шли обыкновенно по нескольку человек вместе, питались большею частью подаянием, ночевали где придется, редко мылись и редко меняли белье.
Проходя большие расстояния и встречаясь с многими людьми, богомольцы распространяли народную поэзию, пословицы, сказки, легенды, влияли на народное воззрение и разносили разные слухи.
Отец говорил, что рассказы странников заменяют народу литературу и даже газету. Он любил разговаривать с прохожими, идя по пути с ними или присев на краю дороги»{123}.
«Хождения» прошлого века немногим отличались от паломничеств Средневековья — эпохи расцвета «божьих странничеств». Благословляя путника в нелегкий путь, священник вручал ему суму и посох — «утешение и знак странника». «Сибран Шабо, собираясь идти в Иерусалим, пред лицом господа и у мощей его святых приемлет посох и мешок в церкви святого Николая»{124}. Пилигримы из разных стран — «благородные и простые, богатые и бедные, миряне и клирики, мужчины и женщины» — то под дождем, то под солнцем брели по пыльным дорогам, проходили заснеженные перевалы, преодолевали вброд стремительные потоки, переплывали на кораблях бурные моря. Все их достояние — плащ с капюшоном, укрывавший странника от дождя, ветра и ночного холода, мех с вином или водой, сума, в которой лежали хлеб и несколько луковиц, да посох, вырезанный из дуба.
Задумчиво идете, пилигримы,
И в ваших мыслях чуждые края.
Вы миновали дальние моря,
В скитаниях своих неутомимы{125}.
Какая сила снимала этих скитальцев с насиженных мест, заставляя баронов закладывать свои имения, ремесленников — свои мастерские, а бедняков, которым продать было нечего, пускаться в странствие наудачу и гибнуть в пути от голода, болезней и «суровой ярости диких народов»? В моменты общественных потрясений — во время первого крестового похода или в критический 1000-й год, когда Европа в великом смятении ожидала наступления «страшного суда», толпы богомольцев достигали десятков тысяч человек. Отправляясь в Рим или Иерусалим, они отказывались от многого. Выслушав страстную проповедь, бросали привычные дела и тепло домашнего очага, уходили прямо с полей, не допахав борозды. Ничто не могло отвратить этих людей от поставленной цели. Что влекло их в неведомую даль? Жажда новых впечатлений или суетное желание украсить алтарь своей скромной приходской церкви пальмовой ветвью из долины Иерихона и фиалом с иорданской водой?
Благочестивые путешествия
В знаменитой сцене «Страшного суда» на портале собора Сен Лазар в Отэне (Бургундия) скульптор XII в. изваял процессию праведников, восстающих из гробов. Среди них два паломника с посохами и кожаными сумками, украшенными крестом — эмблемой Иерусалима — и раковиной — атрибутом св. Иакова Компостельского. Над шествием избранных, которых спасло религиозное рвение, вырезана надпись: «Так воскреснет тот, кто не вел безбожную жизнь».
Паломническое движение — одно из сильнейших проявлений набожности в эпоху, когда религиозная экзальтация выбрасывала на дороги тысячи людей. Посетивших «святые места», соприкоснувшихся с «подлинными» следами «горнего» мира ожидали отпущение грехов и самая драгоценная награда — вечное блаженство на небесах. «Странствия господа ради» символически расценивались как духовный путь ко всевышнему.
Паломничество в средние века — удел многих и многих несчастных и отчаявшихся людей, их последняя надежда на перемену, к лучшему. Это не развлекательная прогулка, а суровый труд и долг, который требовал крайнего напряжения воли и сил. Даже для таких закаленных смельчаков-мореплавателей, как жители Исландии, хождение было тяжким испытанием: