Доронин же был воздушником, при том, что с упором в грозы. Он то и дело поливал нас молниями, вот только что огонь, что молния против камня не самое лучшее средство. Уж они должны были бы это знать.
Всё-таки дядя Дима неплохую интригу провернул.
Представляю сколько будет воплей в сторону «Имперского Вестника», от двух введённых в заблуждение аристократов. Неплохо бы этих двух графов здесь и оставить навсегда, чтобы больше неповадно было устраивать такие вот прогулки по чужим территориям. А там глядишь, и вообще жизнь спокойнее станет и никакие ассасины больше в наши края не заглянут.
Мы вчетвером сидели в гостиной — два изрядно побитых графа, дядя Дима и я. Гостиная, конечно, видала и лучшие дни. Сейчас помещение было полуразрушено. В комнате по-прежнему оставались фрагменты разорванных тел ассасинов. Два излишне впечатлительных графа то и дело бросали полные ужаса взгляды то на разрозненные конечности, то на разломанную антикварную мебель. Я даже не сразу понял, что их больше шокировало.
Дядя Дима диктовал, а два графа собственноручно записывали.
— Никаких претензий к роду Медведевых мы не имеем, точка. Медный рудник Лисицыных и три алюминиевые шахты, да, да, три, Доронин, все три — передаём в качестве компенсации в бессрочную аренду. Да, именно так. К слову, те автомобили, на которых вы приехали, оставите тоже у нас, со всем имуществом в багаже. Я имею в виду оружие, конечно же.
— А как же мы обратно будем возвращаться? — возмутился Лисицын, Доронин же лишь хмыкнул.
Дмитрий Николаевич пояснил:
— С этим как-нибудь сами разберётесь.
— А как же раненые гвардейцы, что ж нам их на руках нести?
— Боюсь, это ваши проблемы, нас никоим образом не касающиеся, не мы к вам приходили, вы к нам сами пришли. И не мы первые открыли огонь.
Дядя Дима говорил спокойно, с лёгким ехидством и абсолютно сдержанно. Даже и представить было сложно, что буквально полчаса назад здесь происходили такие события, от которых у многих простолюдинов волосы бы на головах встали дыбом. Однако бой окончен, полная победа за родом Медведевых, и осталось лишь подтвердить репарации. Дядя Дима собрал документы, написанные графьями, и оба внимательно прочитал.
— Так. Да, здесь всё ясно. Фёдор! — позвал Дмитрий Николаевич нашего конюха, который теперь, похоже, выполнял функции горничной, на время отсутствия Тамары Павловны.
Признаться, у меня даже закралась мысль, что дядя Дима прекрасно знал, что Евгения Семёновна на самом деле была ассасином и вся эта ситуация была давно спланирована. Слишком уж он спокойно и уверенно себя ведёт. А ещё очень хорошо он знал, какие именно шахты хотел бы прибрать к рукам. Всё-таки дядя Дима всегда был тем ещё хитрецом, и оказался неплохим управленцем, что и говорить. Соседи думали, что, на счастье, избавились от излишне вспыльчивого Александра Медведева. Но не подозревали что обрели хитрого и коварного Дмитрия Медведева, который оказался в разы хуже.
— Раз, господа, у вас больше нет никаких вопросов и претензий, думаю, вам давно пора. Чай мы с вами попили, следовательно, считаю свой долг, как гостеприимного хозяина выполнен. Ещё раз смею привлечь ваше внимание, что чай не отравлен, более того, бодрящий, тонизирующий и вызывающий приятные ощущения по всему телу. Не находите? — Дядя Дима, добродушно улыбнулся, и дождался от аристократов кислых кивков. — Ну и раз вы взбодрились, тогда доброго вам пути, уважаемые господа. А нам ещё нужно с господином Брониным обсудить кое-какие внутрисемейные дела.
Два графа, изрядно потрёпанных, поднялись на ноги, переглянулись, и слегка пошатываясь направились к выходу из поместья.
— Скатертью дорога! — помахал рукой им вслед дядя Дима.
Глава 17
Ловушка для Офелии
Я завтракал в столовой академии, когда меня окликнул Крейг.
— Ну что, как отдохнул? — спросил он. — Я присматривал, за тобой, выдел ты хорошо развлекся.
Я прикрыл глаза, и передо мной возникла фигура Крейга. Дьявол висел после черного пространства и ухмылялся, сложив руки на груди.
— Ты следишь за мной? — спросил я.
— Нет, лишь пекусь о сохранности своего самого сильного оружия, — невозмутимо ответил он.