Подшефный по-военному вытянулся:
— Ясно, мой полковник.
— Даже покойный Корфиотис не позавидует вам, если в палату Бертона влетит или вылетит незамеченной хотя бы муха!
— Я тотчас расставлю своих людей вокруг госпитальной ограды…
— Ну, все. Я буду через полчаса.
Полковник достал (в который уже раз!) из стола досье Бертона и принялся задумчиво его перелистывать.
«Анри-Франсуа Бертон», — писарским почерком было выведено на папке с грифом «Секретно». На оборотной стороне в карманчик вложено фото. Дальше шли сведения о Бертоне: "Родился в Гавре в 1916 г. Окончил в Париже лицей и Высшее политехническое училище. Холост, проживает по ул. Тронше, 4.
С момента оккупации Франции — активный участник движения Сопротивления (группа «Мистраль»). В 1944 г. арестован, содержался в лагере Нейе Бремме.
«Второе бюро» заинтересовалось этим инженером-физиком, крупным специалистом по радиоэлектронике, после войны, когда он работал во французской компании «Бюлль». Она производила электронное оборудование военного назначения по заказам министерства обороны. Когда американская фирма «Дженерал электрик» получила в свои руки контроль над указанной компанией, Бертон протестовал против этой сделки, вступил в конфликт с дирекцией и был уволен — по неофициальной мотивировке — «за связи с краевыми».
Не коммунист, но не раз открыто выражал симпатии коммунистам.
В настоящее время — главный консультант и ведущий инженер фирмы «ТВ-франсэз». Передал фирме ряд своих патентов на изобретения в области телевидения. Пользуется неограниченным доверием: экспериментальные мастерские и лаборатории фирмы по улице Ренана, 23 фактически предоставлены ему в бесконтрольное распоряжение. Занимается сейчас проблемами объемного телевидения. Работы засекречены".
Полковник жирно подчеркнул красным карандашом две последние строчки документа и на полях написал: "Проект «Аргус». Подумал, тоже подчеркнул — дважды и поставил вопросительный знак.
…А капитан в это время разговаривал с начальником госпиталя, которого подняли с постели и экстренно доставили сюда. Медицинский майор сообщил, что состояние пострадавшего не внушает опасений, вывих вправлен и через пару дней больного можно будет выписать.
— Вы отвечаете за него головой, — сурово сказал капитан. — Если даже муха влетит или вылетит из палаты незамеченной…
В это время на улице Ренана грянул второй взрыв. Фасадная стена наклонилась и рухнула, открывая внутренность здания. Металлическая ажурная башня, венчавшая купол, взвилась в воздух и упала.
Полковник подкатил, как и обещал, через полчаса. Подшефный и начальник госпиталя ожидали его в вестибюле. Медицинский майор повел их к палате, где лежал Бертон, предупредительно распахнул дверь и щелкнул выключателем. Все трое ошеломленно застыли на пороге: койка пуста, окна настежь, в палате никого…
1. ТАЙНЫЕ СЕТИ
А под водой — неизвестный путь. -
Путь, затерявшийся в млечном свете,
Прямо ведет их, не дав свернуть,
В тайно расставленные сети.
Бертона поместили в палату на первом этаже, маленькую, уютную. В белом фарфоровом вазоне на тумбочке рдели головки поздних гвоздик. К запаху камфоры примешивался их приятный аромат.
Бертон лежал на постели в пижаме, до пояса прикрытый одеялом. Закинув руки за голову, прислушивался к тупой боли в ступне. Вывих вправлен, но скоро ли можно будет ходить?
Худощавый, со впалыми щеками, с небольшими усами под крупным носом с горбинкой, Бертон походил на д'Артаньяна. Только не на того, которого мы знаем по «Трем мушкетерам», а на д'Артаньяна из «Двадцать лет спустя», возмужалого, умудренного жизнью.
За окном монотонно барабанил осенний дождик, в радиаторе парового отопления сонно бормотала скопившаяся вода. Дверь приоткрылась, и на пол лег прямоугольник яркого света.
— Как себя чувствуете, месье? — прозвучал приятный женский голос. — Я прошу вас выпить это…
Бертон повернулся на бок и принял из рук сестры стакан с мутной жидкостью.
— Мерси, мадемуазель. Поднимите, пожалуйста, штору, я люблю слушать, как шумит дождь.
Сестра отошла к окну, зашуршала поднятая ткань. Бертон понюхал содержимое стакана, — это, видимо, снотворное. Пользуясь тем, что сестра стояла к нему спиной, он быстро вылил лекарство в цветочный вазон и откинулся на подушки.
— Вот и все. Я постараюсь быть послушным больным, мадемуазель. Кстати, скажите мне, как чувствует себя мой коллега? Его удалось спасти?
— О ком вы говорите? — недоуменно переспросила сестра. — Нет, месье, вас доставили сюда одного.
Бертон посмотрел в потолок, помолчал.
— Не будем отчаиваться, мадемуазель, — сказал од наконец. — Он все равно бы плохо кончил. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, месье. Если что-нибудь понадобится, позвоните…
Сестра ловким движением поправила подушки и ушла.
Дождь продолжал постукивать в стекло. Осень, настоящая осень… Бертону сейчас было горько, как никогда. Погибла лаборатория. Погиб многолетний труд. Коллега оказался мерзавцем и шпиком.