Николай Борисович Юсупов не тратил денег напрасно, но и не жалел их, если речь шла о престиже. Обладатель одной из самых громких российских фамилий, он был одним из тех самых «екатерининских орлов», и притом вельможей в полном смысле этого слова. Князь любил роскошь, удивлял окружающих умом, обширными познаниями в науках и любезностью, никогда не переходившей границ приличия. Ему удавалось блистать и словом и делом: когда нужно, он проявлял щедрость, но никогда не стыдился расчетливости – качества фамильного и не слишком уважаемого в аристократических кругах. Точное число принадлежавших ему имений и крестьянских душ помнила лишь «памятная книжка». Современники замечали, что на вопрос о наличии поместий в такой-то губернии и уезде Николай Борисович отвечал не прямо, а заглянув в ту самую книгу, причем спрашивать чаще всего не требовалось, поскольку юсуповские вотчины находились в 23 российских губерниях, то есть практически всюду.
Князь Юсупов в парке с собакой
Впрочем, князь был не только обладателем солидного состояния, но и человеком высокой культуры, почерпнутой за долгие годы пребывания в Европе. В молодости, прежде чем занять место посланника, он много путешествовал и позже любил вспоминать свои приключения, например во Франции, при дворе Марии-Антуанетты. Англия Юсупову не понравилась, Испания оставила равнодушным, зато Австрия очаровала. В Вене он пробыл довольно долго, задержавшись в гостях у императора Иосифа II по дипломатическим делам. Те же обстоятельства потребовали его приезда в Берлин, где доживал свой долгий век Фридрих Великий. Прусский король принимал очень немногих, сделав исключение и для русского вельможи, который умел философствовать не хуже его самого. В отличие от богатств, жизненные реалии держались в памяти Юсупова крепко и не требовали дневника, о чем можно только пожалеть: много любопытного мог бы поведать человек, отдавший 60 лет служению четырем русским монархам и близко знакомый с тремя европейскими.
О душевных качествах князя, в частности о его щедрости и скупости, ходили разные слухи, но то, что на благоустройство Архангельского он денег не жалел, сомнения не вызывает. Это подтверждают в первую очередь главные постройки, удивительные по масштабам и роскоши убранства. Изумляет обилие в его усадьбе художественных ценностей, а также невероятная для «деревни» библиотека, где в лучшую пору насчитывалось около 30 тысяч томов. Изысканные переплеты дополняли обстановку дворца, удовлетворяя любовь хозяина к прекрасному и, что немаловажно, теша его самолюбие.
Юсупов хотел быть первым во всем, не отличаясь в этом от своих сиятельных сограждан. Благодаря ему полузаброшенная подмосковная усадьба стала предметом всеобщего восхищения и зависти, таким образом выполнив свою главную роль: «Как Архангельское не есть доходная деревня, а расходная, и для веселия, а не для прибыли, то стараться в ранжереях, парниках и грядках то заводить, что редко, и чтобы лучше, нежели у других. Фрукты держать для продажи, хотя мало прибыли, но из них несколько сортов стараться иметь, чтобы щеголять ими и показывать их…».
Генеалогическое древо Юсуповых своими длинными корнями уходит до VII века. Сами они считали своим прародителем тестя пророка Мухаммеда, чей прямой потомок Абубекир бен-Райок от имени халифа правил мусульманами, соединяя в одном лице и светскую, и духовную власть. Его потомки были правителями в Дамаске, Антиохии, Египте, Персии. Некоторые из них покоятся в Мекке, подле священной Каабы, некоторым пришлось покинуть землю предков, как, например, гонимому врагами султану Термесу, представителю 16-го колена от Абубекира бен-Райока, который, захватив с собой преданных людей, дошел до Каспийского моря, следствием чего стала Ногайская орда. Самым знаменитым родичем Юсуповых, пожалуй, был Едыгей. Дослужившись до главного полководца у Тамерлана, он прославился тем, что в единоборстве убил монгола Тохтамыша (того самого разорителя Москвы), разгромил отряды литовского князя Витовта, обложил данью русского князя Василия Дмитриевича, сына Дмитрия Донского и, наконец, завоевал Крым, основав на полуострове самостоятельное государство под названием Крымская орда.
Золотоордынский темник (глава 10-тысячного войска – тьмы) Ногай создал кочевую державу в XIV веке, завладев обширной территорией на левобережье Нижней Волги, от Каспия до Урала. В свое время ногайцами правил праправнук Едыгея Юсуф-мурза – более реальный прародитель династии Юсуповых. Он поддерживал дружбу с Иваном Грозным и при этом умудрялся не ссориться с соседями правителями развалившейся к тому времени монгольской империи.
Любимая дочь Юсуф-мурзы, красавица Сююн-Бике, чей портрет можно увидеть в галерее московского дворца Юсуповых, стала царицей Казанской еще совсем юной, предположительно, в возрасте 14 лет. О прекрасной кочевнице сложено немало легенд, так как, помимо красоты, она обладала умом и характером. Совсем не девичий нрав – не только властный, но и мужественный – помог ей преодолеть непростые жизненные коллизии. Овдовев уже в первый год замужества, она выбрала вторым супругом хана Сафа-Гирея, родила ему сына Утемыш-Гирея, но вновь овдовела после того, как ее пьяный муж разбился на ступенях собственного дворца. Казанским ханом стал ребенок, а бремя власти в качестве регентши приняла на свои хрупкие плечи Сююн-Бике.
Именно ей пришлось возглавить оборону города летом 1551 года, когда Казань осадили войска Ивана Грозного. Татары, как известно, в этой борьбе проиграли, но не потому, что ими командовала женщина, а из-за того, что противник оказался слишком сильным. Не выдержав голода и прочих неприятностей долгой осады, горожане выдали русским и малолетнего хана, и его мать. Прекрасную воительницу прямо в латах и шлеме, с плачущим Утемыш-Гиреем на руках увезли в Москву. Немного позже казанцы, почувствовав вину, воздвигли в память о ней 7-ярусную мечеть – башню Сююн-Бике – элегантную форму которой позже позаимствовали москвичи, украсив похожим сооружением Казанский вокзал.
Юсуф-мурзу настолько разгневало пленение дочери, что он, вконец рассорившись с царем Иваном, объявил русским войну. Однако ярость его, в общем, не имела причин, ибо в Москве с казанской амазонкой обращались не просто хорошо, а прямо-таки по-царски. Казанским наместником в очередной раз был поставлен касимовский царь Шах-Али, но тот, не сумев удержать власть, вернулся в первопрестольную и женился на Сююн-Бике. Вскоре после свадьбы новобрачные отправились царствовать в Касимов (ныне Городец). Утемыш-Гирей остался в качестве приемного сына при Иване Грозном, был крещен, получив имя Александр, и, скончавшись 17-летним, удостоился чести покоиться в Архангельском соборе рядом с великими московскими князьями. Шах-Али умер в Касимове, успев похоронить свою красавицу-жену там, где ее уже никто не мог потревожить: могила Сююн-Бике до сих пор остается тайной, такой же, как ее жизнь.
«Алый шиповник с млечной черемухой осыпают забытую гробницу цветами!» – так поэтично описал место погребения своей легендарной родственницы Николай Борисович Юсупов-младший. Пленительный образ Сююн-Бике еще долго тревожил россиян. Поэты XIX века называли ее волшебницей, композиторы посвящали ей концерты и оперы, а художники пытались представить ее красоту реально, в портретах, и символично, в виде 6-лучевой звезды, навсегда оставшейся на гербе князей Юсуповых.
Один из ногайских предков Юсуповых на картине Александра Орловского «Всадник»
По туманным сведениям, Юсуф-мурза погиб в 1556 году от руки своего брата Измаила: ногайцы опасались проблем с Россией. Через 10 лет сыновья убитого – Ибрагим-мурза и Иль-мурза – по приказу дяди явились к Ивану Грозному и, поклявшись в верности, остались служить. Вначале от них не потребовали изменить веру, ведь служба была трудной, а жалованье – не слишком щедрым. Кочевники сдержали слово, такими же честными оказались и все потомки Юсуф-мурзы, верно служившие русским царям, не запятнавшие свой род участием ни в заговорах, ни в других неблаговидных делах. Правда, курьезные истории, порой приводившие к немалым неприятностям, иногда случались. Одна из них произошла с Иль-мурзой, которому царь Фёдор Иоаннович (или правивший вместо него Борис Годунов) пожаловал на берегах Волги близ Ярославля небольшой городок Романов вместе с посадом и жителями.