Затем, как по щелчку, всё стало происходить быстро. Проход в параллельный мир. Исследовательская группа с военными, вошла в портал и попала на фиолетовые луга. Всё было фиолетовым, скалы, озёра, трава, земля. Странное место, но первое же сканирование почвы дало ошеломительный результат: запасы Прометеуса-1 найдены. Значительные. Точнее, весь мир из него и состоял.
Правительство оставило выбор первой планеты для терраформации за отцом. Наверно, это можно расценивать как благодарность ведущему учёному, который открыл месторождение.
По транс-звёздному каналу объявили, что следующая планета, которую подвергнут терраформации, находится в системе Альфа Центавра, звезда Проксима b, там был мой дом. Мы называли его просто — Парфей.
Радости не было предела! Маленький мальчик, которым я когда-то был, очень ждал возвращения родителя. Ничего нового.
Прибытие транслировалось на весь космос. Событие не столько для человечества, сколько для самих колонистов. Каждый житель Парфея оставил дела, чтобы лично увидеть благодетелей, которые везли необходимое оборудование.
Нас, учеников третьего класса, собрали в актовом зале школы. Прямая трансляция. Я глядел как завороженный.
Вот из-за облаков вынырнул нос Титана, центрального корабля, на нём папа улетал. За ним появились ещё два таких же: Фобос и Европа. Всплески голубого пламени грозно вырывались и гасли, затормаживая падение. Корабли, маневрируя двигателями, спускались. И чем ближе к космопорту, тем более замедлялся спуск, а плазменный огонь раздувался яростнее. Ведущий новостей кричал про биографию отца.
Невольно вспомнил, как три года назад папа водил меня по этому экспедиционному кораблю:
— Мой кабинет, здесь я записываю свои мысли. Шкаф не открывай, документов с верху до низу. Убьёт.
Я рассмеялся, и, конечно же, побежал к шкафу. Слово «убьёт» было нашим забавным паролем.
И действительно. Внутри шкафа оказался подарок. Серебряный кулон на длинной цепочке. Буква Z с синеватым отблеском, а на обороте: «От отца прошлого, сыну будущего».
Но, это было три года назад.
На главной площади собиралась толпа. Десятки тысяч всё бросивших людей. В воздухе колебались флаги. Скоро всё станет проще, а грунт будет куда дружелюбнее. Скоро мы будем как земляне, изучать пещеры, норы, разломы. Нормальная детская мечта, которая легко могла стать взрослой: Искать и бурить карьеры, добывать сырье, исследовать и богатеть без каких-либо ограничений.
Но что-то пошло не так. На экране ретрансляции центральный корабль странно накренился. Сначала думал, показалось. Крен продолжился, усилился. Топливные баки взорвались, пламя охватило корпус, части корпуса стали делиться, разламываясь, словно мягкое печенье. Покоритель Космоса — Титан, рассыпался. Неведомые технологии, порой, тянули за собой неведомые силы, которые, было бы лучше не подчинять.
Каждый в классе посмотрел в мою сторону, но меня уже не было на месте. Выбежав из школы я стремился к космопорту. Нет. Это было слишком невероятно. Чувства пересилили меня. Кроме него у меня никого не было. Ни дедушек, или бабушек. Мать, которая улетела к другому, как только я родился. Ничего. Общая интернат-система, некоторое лицемерное сочувствие окружающих. Пустота, и вот свет в конце туннеля, отец.
Я бежал что было мочи. И мне было плевать на тех, кто с криками ужаса бежал на встречу.
Первые обломки, падая на купол, впился острием в один из многих блоков, дав трещину, из которой кислород дунул струёй пара. Завыла тревога. Множественные удары, трещины по другим стекольным блокам. Те посыпались. Город начал вдыхать ядовитые испарения планеты Парфей. Наблюдая снизу, маленькие осколки только казались маленькими. Падая, эти крупные глыбы пробивали трёхэтажные дома до самого подвала.
Уцелевшая центральная часть корабля привалилась о купол, напрягая блочный каркас, а с ним и остатки уцелевших блоков. Звуки лопающегося хрусталя эхом прошлись по улицам. Меня кто-то подхватил, и я, вырываясь, очутился в каком-то коридоре. Человека рядом тонкий осколок перерубил прямо перед дверями лифта, которые тут же захлопнулись. Услышав поблизости крики, я очнулся, и понял, что мы мчались в недра бункерной канализации.
Раскалённые обломки жадно поглощали здания. От купола осталось немногое. Не успевшие спрятаться жители, которые мгновение назад искренне улыбались, издавали последние крики ужаса. Кислотный воздух с поверхности разъедал их легкие, волосы белели, лицо морщилось, покрываясь язвами.
Потом, когда всё успокоилось, и выжившие, одевшись в защитные комбинезоны, отправились наружу. У Титана должны были быть спасательные капсулы. Раскиданные по кратерам пустыни, спасатели добрались до них. Итог был удивителен. Десятки пустых кресел. Каждая капсула пуста. Чёрные ящики, записывающие всё происходящее, пусты. Группа археологов Синий Z, во главе с моим отцом, уничтожена при невыясненных обстоятельствах неведомой силой.
Два других корабля, имея незначительные повреждения, благополучно приземлились, но они не смогли принять такое количество жителей, чтобы перевезти в более безопасное место. Было решено забрать столько колонистов, сколько возможно. Их ждали другие планеты. Остальным отсиживаться под землей пока не восстановят купол, на них припасов хватит. Запасные гидропонные фермы справятся. Но ещё долгое время, целые годы, почему-то никто не собирался его восстанавливать, а программу терраформации для нашей планеты Парфей закрыли, оставив всё на своих местах. После этого, пошла череда не менее странных событий.
Технологии по перемещению в параллельные миры запретили. Парфей, вдобавок к обрушившимся несчастьям, изолировали от путей космического сообщения, объявив карантин. Это определило мою дальнейшую судьбу.
Для жителей Парфея — Большое Освоение Космоса приостановилось. Но не для меня. Эта добрая детская сказка не могла оборваться.
* * *
— Я стану археологом! Лучшим в галакт!..
В ответ сильный удар сбил восьмилетнего Ровальда и он растянулся в грязной луже. Среди коллекторов, труб и крыс где-то одиноко капала вода.
Но стоило мне подняться, как новый удар вновь опрокидывал. И это продолжалось предательски долго, пока мимо коллекторов не прошли двое взрослых-смотрящих. Они отогнали парней.
В неосвоенной части космоса, на ядовитой планете по имени Парфей, человеческая цивилизация выживала под землёй. Карантин стал культурной особенностью. Дальнейшая колонизация космоса запрещена. Космические маршруты закрыты. Посещение, строго регламентировано. Выезд, запрещён. Питательно-вещевые картриджи, строго регламентированы. Порой, от крысы, человека отличает поистине немногое. Лицо, разве что, человеческое.
* * *
Прошло двадцать лет
Поверхность стола содрогнулась. Кружка пенящейся жидкости ожила, вспоминая свою газовую сущность. Новая стыковка на другом конце станции прошла успешно.
Ровальд в бессилии вздохнул. Столы вокруг заняты. Каждый человек о чем-то весело разговаривал, улыбался, или слушал речь собеседника. Социализация. Везде социализация. Он никогда не мог к этому привыкнуть. Всё забито. Один освободился, и он смог занять его, отодвинув подальше от себя пустые упаковки с объедками.
Прошло много лет, как он выбрался с кислотного Парфея. Он успел закончить военную академию, и чудом не остаться на службе, а стать вольным, самим по себе. Отцовский личный корабль, Архимед. Наследие, ожидавшее его взросления, позволило осуществить мечту. Но отсутствие опыта, связей, и вообще, каких-либо знаний вольного плавания, привело к неутешительному итогу. Но никто не хотел с ним летать. С новичком никто не хотел связываться. Позади третья попытка единоличного освоения объекта. Вновь, неудачная. Деньги кончались, и что делать, не ясно.
— Слушай, а это кто? — Кивнул бармену суровый старик, рядом с которым сидело ещё два десятка исследователей, увешанных кто чем. Присмотревшись, можно было заметить, что среди них оказались и не менее суровые женщины. Те неспешно и сухо переговаривались, не тратя на эмоции время. От мужчин отличались слабо. Скорее военные, нежели представители благородной исторической профессии, родом с Земли. Но нет, археологи именно таковы.