О совпадении момента установления державы Миноса с началом преобладания ахейских племен на Крите говорит еще один любопытный факт, на который историки в последние десятилетия не обратили достаточного внимания. Я имею [17] в виду засвидетельствованное гортинской надписью название государственных рабов на Крите I тысячелетия до н. э. «мноитами». Последние, согласно гортинской надписи, были рабами всей городской общины в отличие от афамитов, называемых также и кларетами, которые обрабатывали наделы отдельных граждан. Уже давно было высказано предположение, что социальный термин «мноиты» надлежит поставить в определенную связь с именем Миноса. Вероятно, они были «принадлежащими Миносу», т.е. рабами Миноса, подобно «царским рабам», которых мы находим в Египте, в Иберии и т. д. Ахейцы, захватив власть на Крите, превратили часть покоренного населения в государственных рабов, т.е. в рабов своего царя Миноса, которые своим трудом должны были обеспечивать существование господствующего класса.
Вопрос о «мноитах» Крита I тысячелетия до н. э. приводит нас вплотную к проблеме законодательства царя Миноса, о котором сообщает не только Платон в своих «Законах», но также и такой эрудит в области древнего законодательства, как Аристотель. Последний в своей «Политике» (II.7.18) сообщает нам следующие весьма существенные данные по истории государственного устройства Крита: «Вероятно — да это подтверждается и преданием, — лакедемонское государственное устройство во многих своих частях явилось подражанием критскому... Дело в том, что жители Ликта (одного из городов Крита) были лакедемонскими колонистами; когда они отправились основывать колонию на острове, то нашли у местных жителей уже организованную систему законодательства. Поэтому-то и теперь еще периэки (являющиеся остатками древнего населения) пользуются его основами, после того как Минос впервые привел его в определенную систему».
Следовательно, согласно Аристотелю, государственный строй Крита послужил образцом для древнего государственного строя Лакедемона. В другом месте своего труда (VII.9.2) Аристотель подчеркивает, что столь характерное для общественного строя Лакедемона учреждение, как сисситии, было «на Крите введено в правление царя Миноса». Подобное утверждение Аристотеля о значении критского законодательства не может казаться историку невероятным, после того как в 1884—1885 гг. была откопана на месте древнего города Гортины огромная надпись VI в. до н. э., в которой был увековечен обширнейший из всех дошедших до нас законодательных памятников Греции. В этом ценнейшем эпиграфическом памятнике дорийского периода, несомненно, нашло отражение древнее законодательство ахейского периода — законодательство Миноса. Законодательство же Миноса, в свою очередь, согласно свидетельству Аристотеля, не является его личным творчеством. Он лишь привел «в определенную систему» существовавшие до него законы. [18]
Следовательно, и до Миноса на Крите существовало законодательство; тем самым мы получаем указание на то, что и для карийско-филистимлянского периода истории Крита засвидетельствована попытка образования государства. За это говорит, как мы видели выше, и наличие тюрем в древних дворцах Крита, и архивы с тысячами глиняных табличек, покрытых письменными знаками, дававшими возможность контролировать хозяйство, слишком сложное для родового строя. Анализ пиктографических документов выявил, как мы видели (стр. 15), наличие на Крите элементов рабовладельческого хозяйства. Надо полагать, что рабы использовались на многочисленных судах критян, как торговых, так и военных. Рабы же, наверное, принимали участие в возведении царских дворцов Кносса и Феста, а также в строительстве дорог. Критская морская держава, расположенная в центре морских торговых путей, поддерживала оживленные торговые сношения с окружающими странами. Процветание торговли на Крите должно было, бесспорно, содействовать ослаблению родовых связей. О разрыве родовых связей на Крите в этот период свидетельствует и объединение большого количества общин центральной части Крита, на что указывалось выше.