Найти дворец императора-отшельника попытались в 1890 году, сразу после сенсационных находок Генриха Шлимана, открывшего легендарную Трою и склепы микенских царей. Поиски результатов не дали. Вторую попытку предприняли в 1922 году. Оба раза действовали по методу Шлимана — этнографы собирали легенды местного населения и пытались найти в них указания на местонахождение таинственного дворца. Вторая попытка тоже оказалась неудачной. Поиски усложнялись тем, что леса в центре острова полностью исчезли и на их месте образовалась пустыня, жаркая, как Сахара.
В 1926 году на песчаные холмы близ Пьяцца-Армерина пожаловали натуралисты, заинтересовавшиеся, почему в центре Сицилии возникла пустыня. Именно им повезло больше, чем этнографам.
Крестьяне рассказали, что здесь давным-давно жил король-волшебник. Он хлопнул в ладоши — и все вокруг расцвело, появились птицы, звери, ящерицы, пальмы и цветы. Король оградил свой участок мраморной оградой, внутри которой жили олени, павлины, слоны, леопарды, обезьяны, соловьи. Охраняли этот зоопарк «голые белые идолы» — творения рук язычников. Зоопарк этот существует и сейчас под песками.
«Какие еще язычники? Какой король? И откуда здесь зоопарк?» — спрашивали натуралисты.
Старики отвечали: «Сами ничего не видели и не слышали, а вот прадеды рассказывали. Король язычников очень любил животных, но перед смертью наслал на эти места пески и скрыл под ними свой зоопарк. Он был нехристь, поэтому небеса каждый год насылали на его поместье все новый и новый песок. Местный священник запрещает ходить на то место».
Многое в легенде указывало на поместье Максимиана. Но локализация места была слишком неопределенной.
Римские археологи появились в Армерина только в 1952 году, когда саперы, проводившие в пустыне маневры, обнаружили в воронках от взрывов куски мрамора, черепицы и керамической посуды. Исследователи пробурили несколько скважин и опустили в них археологические перископы. Сначала они увидели мраморную колонну коринфского стиля, затем фрагмент мозаичного пола. На помощь ученым пришли студенты исторических факультетов, и постепенно показались фундаменты целого ансамбля зданий. Вокруг главного дворца древний архитектор умело собрал полсотни пристроек, не нарушавших общую гармонию. Архитекторы быстро восстановили внешний вид всего поместья Максимиана — это были великолепные сооружения из добротных камней, пример строительной целесообразности и внешней выразительности.
Но исследователям все это предстало в виде жалких руин: безжалостное время, песчаные бури и руки вандалов разрушили и рассеяли по миру фонтаны, колоннады. Но практически во всех помещениях хорошо сохранились мозаики.
Примечательно: во дворце Максимиана нет ни одной мозаики без изображения животных или растений. На них дельфины и антилопы, зайцы и лошади, медузы и осьминоги, гирлянды ярко-зеленых водорослей и пунцовых роз. Это действительно зоопарк — калейдоскоп флоры и фауны. Изображены звери с большим мастерством и реализмом.
Во дворце была обнаружена и самая большая из известных античных мозаик. Она украшала один из коридоров дворца, ее длина 60 метров. На этой картине изображен отлов диких зверей в Африке для зоопарка Максимиана. В динамичных сценах художник показал разнообразные способы поимки животных — пантера подкрадывается к клетке, где привязан козленок; оленей загоняют в большую сеть всадники; носорога, связанного веревками, вытаскивает на берег целая группа охотников. Два корабля ждут добычу — к ним перетаскивают клетки с птицами, дикими баранами, тигрятами и черепахами. Краски на мозаиках сохранились так, будто их сделали только вчера.
Одна мозаика изображает охоту на кабанов, зайцев и оленей на фоне сицилийского пейзажа. Она доказывает: когда-то вокруг виллы Максимиана зеленели густые леса.
Мозаичную картину, на которой представлены состязания колесниц в цирке, Максимиан, скорее всего, заказал как воспоминание о своей римской жизни. Переданы стремительные движения лошадей, азарт колесничих. Но самое главное — специалисты определили: здесь отображен римский Циркус Максимум который был больше Колизея и не сохранился до наших дней. На Сицилии оказалось его единственное изображение.