— Ты что, забыл? Все эти дочери беременны от тебя. Ну, по крайней мере, так считает вождь.
Парацельс выпучил глаза и что-то невнятно просипел.
— Помнишь, ты несколько недель назад сопровождал делегацию к оркам, чтобы подписать какой-то договор о границах, — сказал Васька. — Вы вместе с вождём хорошо посидели, выпили… позвали его дочерей, чтобы они вам станцевали. Потом Чембурбей вышел, чтобы… как бы это повежливее… припудрить носик, да так и заснул под ближайшим кустом, оставив тебя с орчихами наедине. Чем ты там с ними занимался — сокрыто мраком ночи. Но раз уж они забеременели — надо отвечать.
— Не может быть! — завопил архимаг. — Да я бы никогда! Ни за что! Они же страшные, как не знаю, кто! У каждой в носу кольцо, а груди до колен! Они совсем не в моём вкусе! Я лучше на крокодиле женюсь!
— Спьяну даже орчихи покажутся красавицами, — мудро заметил Васька. — Факты против тебя. У одной уже родился ребёнок — мальчик. Прошло, напоминаю, всего несколько недель! Без магии здесь не обошлось, что, опять же, указывает на тебя. Кстати, ребёнок вылитый ты — всё время орёт, дерётся и требует то бутылку, то сиську.
Парацельс начал хватать ртом воздух.
— Счастливая мама передаёт тебе привет, и предлагает навестить их с сыном, — продолжил Васька. — Малыш уже, кстати, начал зеленеть и пованивать, что у орков считается признаком отменного здоровья.
— О, светлые боги… Видимо, я спьяну как-то заколдовал этих орчих, — простонал Парацельс. — Ладно, что-нибудь придумаю… Я же Великий архимаг! Мне по силам любая задача!
— Мне нравится твой настрой, — одобрил Васька. — Поэтому давай сразу перейдём к третьему пункту…
— Т-т-т… третьему?
— Итак… слуги требуют выдать им зарплату, которую ты задерживаешь уже третье десятилетие.
— Какую ещё зарплату? — последнее слово Парацельс произнёс так, словно впервые слышал.
— Ещё они требуют сократить рабочий день до двадцати трёх часов с половиной.
— Что-о-о-о?
— Они также хотят один выходной раз в год.
— Какой ещё выходной??? — закричал архимаг. — А дырку от бублика они не хотят, лентяи? Ладно бы они были людьми, но зачем деньги и отпуска привидениям, скелетам и домовым? Они обязаны работать на меня бесплатно круглые сутки!
— Я им так и сказал, — Васька вздохнул. — Но они меня не послушали. Видишь ли, пока слуги боролись с Зелёной Слизью, та успела их заразить какими-то «свободой», «равенством», «братством» и «борьбой за права». Насколько я понял, это так просто не лечится.
— Ничего, — Парацельс прищурился. — Сейчас приготовлю противоядие.
— Сначала я зачитаю тебе четвёртый пункт…
— Да сколько же их там всего? — взвыл волшебник.
— Много, — лаконично ответил Васька. Жестом фокусника он выхватил из воздуха толстый свиток бумаги. — Во-о-от… У меня тут всё записано…
— Эй-эй! — воскликнул архимаг. — Подожди секундочку!
Но Васька ничего не слушал. Удерживая в лапах край свитка с началом перечня, кот дал ему упасть на пол. Свиток, разматываясь, выкатился за дверь и полетел вниз по лестнице, подпрыгивая на ступеньках.
Насчитав пятьдесят восемь ударов, архимаг сбился со счёта.
— Ну так что, я читаю? — бодро поинтересовался Васька. — Ты не бойся, что дел очень много. Работа, она, знаешь ли, облагораживает. Может, пришло уже время повзрослеть, принять на себя ответственность и отказаться от лёгкой и беззаботной жизни?
В голосе кота звучал неиссякаемый оптимизм и жизнелюбие. Парацельс окинул помощника тяжёлым взглядом.
— Позже. Оставь меня. Мне надо подумать.
Васька хотел было возразить, но, встретившись взглядом с хозяином, передумал.
— Эх ты… Ладно, я на кухню, — не скрывая разочарования, сказал кот. — Попробую потравить Слизь крысиным ядом. Скорее всего она облизнётся и попросит добавки, но попытка не пытка…
Хлопнула дверь. Оставшись один, архимаг тяжело вздохнул.
— Да уж… А что если Васька прав? — вслух сказал он сам себе. — Пора что-то менять в жизни?
Ангелочки, всё это время беспечно кружившие по лаборатории, слетелись к Парацельсу и начали успокаивающе гладить его по голове.
— Сколько же всего накопилось… — волшебник ещё раз вздохнул. — Без бутылки не разобраться. Кстати, о бутылке… — он бросил взгляд на котёл с парцеядом. — М-м-м, какой запах… нет, я не должен поддаваться искушению! — сев на стул, архимаг подпёр рукой подбородок. — Надо собраться с мыслями.
На плечо к нему приземлился один из ангелочков.
— Ну что же вы так, мессир Парацельс? — мелодичным голосом пропел он. — Разве может архимаг поддаваться унынию?