После этого замечания снова повисла тишина, когда все всё знают, все понимают, а сказать – нечего. Неизвестно, до чего бы докатилось это совещание, если бы во входную дверь Института не раздался уверенный стук.
Но градус внимания и напряжения вырос до немыслимых высот, когда один из дежурных привел в комнату позднего посетителя. Уверенно складывая красный с черной окантовкой зонтик, Леона поставила его в угол, скинула с себя длинный плащ с капюшоном, аккуратно свернула его, повесив на спинку бесшумно возникшего стула и села сама. В абсолютной тишине расправила складки рубиново-красного шерстяного платья до середины икр, скрестила лодыжки и, наконец, обратила внимание на застывшую группу.
Нынешняя погода в Нью-Йорке удивительно не радует, поэтому я решила, что немного солнца не повредит, иначе бы я давно увидела ваше объявление. Что у вас опять случилось такого, что вы так рьяно принялись меня искать?
Алек, что с ним? – выпалила Изабель. – Почему он начал умирать? Что вы с ним сделали?!
Умирать? – не поняла Леона. – Тогда это мой вопрос к вам, так как у меня мальчик был абсолютно здоров.
Он и сейчас здоров, - глухо заговорил маг. – Здоровее некуда. И бесчувственнее. Полагаю, что эти два состояния как-то связаны? В одну минуту он жив, а в следующую секунду – похож на труп недельной давности. Холодный, окоченевший труп. Несколько крепких пощечин помогают его разбудить, но последний раз занял почти пять минут на это. А когда он в сознании… Ему наплевать на все и всех, кроме Макса. В нем нет тепла, любви, внимания, доброты, сострадания – всего того, что составляло саму суть Александра.
Оу… - в янтарных глазах гостьи плеснуло понимание.
Нам нужны ответы, а не ваше «Оу», - прищурила глаза Мариза.
На такую откровенную грубость покачали головой все.
Я просто не думала, что Александр распорядится моим подарком ТАК, - потерла переносицу Леона.
Я за восемьсот лет жизни ни разу не слышал не о чем подобном, - отрицательно покачал головой Бейн.
Колдун, не хочу тебя оскорбить, но я живу на один нолик дольше, соответственно, что знаю и помню я намного больше, - повела рукой волшебница. Потребовалось несколько секунд прежде, чем все сообразили, что значит ее выражение «на один нолик дольше».
И что теперь? Он навсегда останется таким мудаком? – растерялся Саймон.
Для того, чтобы вы поняли всю серьезность ситуации, нужно, чтобы вы знали предысторию возникновения самой расы Сумеречных Охотников, - постучала себя по губам волшебница, изучающее глядя на людей перед собой.
Светлый ангел Разиэль откликнулся на мольбы рыцаря Джонатана, ставшего первым Сумеречным Охотником. Из рук ангела он получил новое имя, и Орудия Смерти: Чашу и Клинок.
Это все? – приподняла четко очерченные брови Леона. – Несколько скупых строчек? И никакого объяснения? Люди! Как же вы любите забывать собственную историю ради собственного самолюбия и гордыни!
Скажешь, что было не так? – саркастично поджала губы Мариза.
Это просто невероятно, - поднявшись на ноги, заходила по комнате Леона. – Настолько исказить собственную историю, а потом удивляться, почему все идет наперекосяк. Демоны приходили в этот мир всегда. Их вполне успешно били. Били маги, которые, вот представьте себе! Рождались и до Разиэля. Били люди, которые, ну надо же! Рождались со способностями и до Разиэля. Ах, да! Джонатан призвал Разиэля за несколько столетий до того, как вообще возникла идея христианства. Призвал тогда, когда положение стало действительно угрожающим. И нет, магом он не был. Просто человек, потерявший любимую и отчаявшийся настолько, что воззвал к Высшим Силам и получил ответ.
А при чем тут история? – нахмурился Джейс. – Это и так все знают. И при чем тут Алек?
Н-да? – от пристального взгляда захотелось спрятаться куда-нибудь подальше и поглубже.
Причина, по которой Разиэль выбрал именно людей, проста. Только они были свободны. В своем выборе, в своей воле. Дети Луны, Дети Природы, Дети Ночи, Дети Магии – так, или иначе, но все эти расы были не свободны. И только люди были полностью независимы. Только они могли принять мощь ангельской крови и не сгореть. Поначалу все шло именно так, как должно было быть. Но потом появилась эта религия стадного бога, и все пошло под откос. Вместо того, чтобы слушать свои инстинкты и зов крови, Охотники стали слушать тех, у кого был хорошо подвешен язык и жажда власти перевешивала долг.
Что за бред! – поднялась на ноги Мариза.
Это не бред, - устало покачала головой Леона, снова садясь на свой наколдованный стул. – Чтобы там не говорила Библия, ангелы – не бесполы. Хотя в основной своей массе бесчувственны. Разиэль был исключением. Жаркий, страстный, отзывчивый, сострадающий – именно поэтому он и откликнулся на тот зов. Потому что он умел чувствовать. И эту же способность он влил в жилы Охотников. Но со временем вы застыли, как и остальные ангелы, стали столь же равнодушны и жестоки. В первую очередь – к самим себе. Ваш Алек привлек к себе мое внимание не своей красотой, которая бесспорна. А тем, насколько он был похож на первых Охотников.
Они что, были такими же… отмороженными? – поразился Саймон.
Нет. Они были другими. Не такими плоскими и убогими, как нынешние. Алая смертная кровь, когда Смерть может прийти за тобой в любой момент, смешанная с сияющей ангельской кровью – откуда, по-вашему, все легенды о древних героях? Эта кипящая смесь была способна сотворить невозможное.
Например, умереть от разбитого сердца? – первым понял все Магнус.
Даже умереть от разбитого сердца, - печально улыбнулась волшебница. – Алек угасал на глазах, и все мое мастерство, знание и сила были бессильны. У меня оставалось лишь одно средство. Оно было забыто еще во времена твоей юности, поэтому ты никак не мог знать о нем. Несколько капель – и тревоги уходят, оставляя тебя в блаженном покое. Алек строго соблюдал дозировку, но однажды он вернулся с охоты в невменяемом состоянии. Настолько, что я отдала ему весь флакон. Пожалела о своем действии я уже наутро, но... поворачивать время вспять не способна даже я.
Он что, выпил его полностью? – ужаснулась Изабель.
Судя по вашему рассказу, именно это он и сделал.
Так, ладно. Историю на ночь нам рассказали, последствиями необдуманных решений – напугали. А делать-то теперь – что? – Джейс взлохматил свою шевелюру.
Не знаю, - развела руками Леона. – Действительно – не знаю. За всю свою жизнь я ни разу не сталкивалась с такими последствиями сама, поэтому могу только рассказать легенду своего детства. Тот, кто выпьет снадобье полностью, станет ни живым, ни мертвым. Ни плохим, ни хорошим. Пройдет три луны, и прежде, чем взойдет четвертая, его должно отогреть, чтоб разбился сковавший нутро лед, и вновь побежала по жилам алая кровь. Или остаться ему мертвым. У тебя осталось мало времени, маг, до его четвертого полнолуния. Это все, что я могу тебе сказать.
Били - от слова "бить".
========== Часть 9. ==========
Родные настолько рьяно принялись исполнять данный им совет, что уже на третьи сутки Алек стал от них прятаться. Магнус старался действовать тоньше, но и он не знал, что делать. «Отогреть»… Как? Каким образом? Провести по всем памятным им местам уже в который раз после возвращения Лайтвуда из мертвых? Рассказать на десятый раз все их личные шутки и мелочи? Залюбить до потери пульса? С последним как раз могло возникнуть препятствие. Магнус помнил, как отзывался на его ласки его ангел, как он вздыхал, как распахивал глаза или зажмуривал их, как прикусывал губы и выгибался ему навстречу… После возвращения… это был чужой человек. Он с удовольствием отзывался на ласки, но вот его глаза – они смотрели холодно и равнодушно даже на пике удовольствия. В последние разы Бейн поймал себя на том, что стремится причинить хотя бы физическую боль, пытаясь увидеть тень былого. Макс? Магнус сам себе отгрыз бы руку, превентивно, мелькни у него просто мысль о причинении вреда этому маленькому чуду.