Где-то в Городке теряются последние упоминания об их фамильной корневой системе. Однако Диане искать эти древности было не с руки — гордая, с несгибаемым характером, острым умом и неисчерпаемой жаждой жизни, она оставила здесь клан своих братьев, сестер, дядь и теть, дабы отправиться прямиком в Москву. Поступать, ковать собственное счастье и будущее.
— Ты же знаешь, — негромко произносит Диана Рудольфовна тоном снежной королевы, — мы далеко не всегда можем делать только то, что хотелось бы.
С черно-белого фото на Риту глядит, не мигая, роковая темноокая красавица и говорит об обратном — она всегда поступала именно так, как сама считала правильным, или необходимым, или просто желанным. Она никогда не кусала губы, дабы не произнести лишних слов, и не отводила глаза…
— Мам, я пойду, — собирается Рита. Она не боец и не будет спорить. Просто без боя отступит и сдаст позиции. — Мне еще за Сонькой, и у тебя куча дел.
— Не вздумай, Марго, — на всякий случай еще раз предостерегает Диана Рудольфовна «контрольным выстрелом в спину», — цени то, что у тебя есть. А у тебя есть абсолютно все, что нужно женщине…
«Кроме петли» — улыбаясь, мысленно произносит Рита, кивает на «поверь моему опыту» и, торопясь попрощаться, выходит в подъезд.
«Заяц, я не приду на обед, не успею», — отправив сообщение, Мишка с головой погружается в изучение набросков проекта: от руки, на бумаге, чернилами и карандашом, по старинке. «В этом Кампински вся! — хмыкает он. — Ленинград!»
Городок стоит на холмах, на природном возвышении, чуть в стороне от разветвленной сети местных мелких речушек, обрамленных лесами с севера и болотистыми лугами на западе, чуть в стороне большая федеральная развязка, ж/д узел. Там некогда был поселок, который медленно обескровел до трех домов с пятью восьмидесятилетними стариками и их четырьмя огородами.
Ольга предлагает сеть каналов, водохранилище, которое обеспечит водой не только огромный будущий жилой район с сити-центром и современной желдор станцией, но и старый город. Район займет северо-запад. Каналы отведут лишнюю воду и создадут определенный стиль.
В «зеленой» зоне встанут жилые микрорайоны с детскими садами, школами и спортивным центром. Ближе к ж/д станции — деловой центр, между ж/д и авторазвязкой огромный торговый. К его созданию предлагается подключить компанию партнера, которая занимается исключительно торгово-развлекательными комплексами.
«Передам тебе поесть с отцом», — прилетает ответное смс, в которое отправитель никак не вкладывал звучащий угрозой смысл. — «Лови. Он уже собирается».
Мишка теребит щетину.
Отец — это жуть.
Он никогда не поддержит.
И пусть проект составлен грамотно, профессионально и даже в чем-то гениально. Отец приложит все усилия, поднимет все связи в градоуправе и прочих смежных местных организациях, чтобы заблокировать любую попытку Центра претворять здесь свои идеи в жизнь. Это противостояние уходит корнями в разноликое прошлое. Во-первых, внутреннее — прирастая регионами, одна известная московская Компания поглощала те из местных строительных организаций, которые были сильнее остальных, но слабее ее. Грубо говоря, Компания оценивала местных игроков и старшего «обращала» в свою сеть/веру, делая его собственным Филиалом. В отличие от незадачливых «коллег» из некоторых других Городков, поплатившихся после своими местами, Золотарев-старший поступил по-восточному мудро. Он не вступал в конфронтации, принял условия Центра. Вследствие чего стал (любимой женой) главным застройщиком в Городке по благословению и от имени Компании. Он умел повернуть так, что двигались лишь, по его мнению, выгодные проекты, «центровые» висли где-нибудь в процессе согласований с горпланом и прочих организаций (благо, в этом случае, их море можно найти), и новый день сменялся новой ночью.
Застой в Городке оправдывал локальные застройки в один-два, реже три-четыре многоквартирника, пока градообразующий монстр-комбинат не получил новую «путевку в жизнь» в виде транша и госзаказа.
«В своей войне с Центром отец тупо не видит этот момент!» — злился Мишка, пытаясь некоторое время назад доказать отцу целесообразность развития старого проекта строительства нового района под кодовым названием «Северо-Запад». Он готов был сам его разрабатывать, но отец ослом упирался в «нам это не выгодно» и тихой сапой выживал из Городка очередного ставленника Центра. Двое первых Мишке нравились — отличные, интересные были ребята. Жаль, им не хватило характера против скалы Золотарева-старшего. Последние, один за другим, просто «отрабатывали номер», спешили исчезнуть.
— Но не будет это продолжаться бесконечно! — пытался он донести до отца после очередного «исчезнувшего», на что Никита Михайлович смотрел со спокойствием старого индейского вождя. «Мал еще», — говорил этот умудренный жизнью взгляд.
Назначение Кампински Золотарев-старший также не принял всерьез. Скорее, посмеялся. Отправил сына на встречу/разведку узнать между делом, зачем новоявленный специалист, изо всех сил рвавшийся прочь из Городка в Центр, возвращается обратно. Да еще не куда-нибудь, а ведущим на «проклятый» участок.
— Это ж-ж-ж неспроста, — хмыкал он, строя свои версии.
Про которые Мишка сейчас понимает — диаметрально далеки они от истины.
— Семенову нужен прорыв здесь. Городок скоро треснет по швам, странно, что вы этого не замечаете, — она бросала слова точно в цель и не глядя. — Или игнорите, но, тем хуже.
— Официальная версия сплетен, — я спала с генеральным, об этом узнала его жена, и меня сослали сюда в наказание, — выдала негласный расклад бывшая одноклассница.
— Проклятый проект, с которого все бегут. Семенов ждет одного из двух — либо я сольюсь — не дождется! Либо устрою здесь революцию.
Рассказывая, Ольга не смотрит на Мишку. Ее лицо серьезно и очень похоже на ту девочку, что упорно стояла со своим «Ленинградом» против всего остального мира.
— Пока я поддерживаю эту его официальную сплетневую версию, он подпишет мне практически все. Это карт-бланш.
— Это похоже на правду, — признает Мишка, окидывает взглядом предоставленную ему Ольгой копию ее проекта по «Северо-Западу». Либо пан, либо пропал.
— А…. — Мишка глуповато хихикнул в окончании диалога, — ты правда спала с ним?
«Какая, в попу, разница?» — Ольга глядит на кровать, наиболее приглянувшуюся в этом мебельном магазине. Широкая. Мягкая.
— Да, вместе с матрацем, — диктует продавцу-консультанту. — Вместе с доставкой и сборкой. Кухонным уголком, шкафом-купе и вешалкой в прихожую. Оплата безналом. Реквизиты сейчас все сброшу… Где у вас в Городе лучшая бытовая техника?
Ушлый продавец тут же звонит другу/родственнику, и тот заверяет, что встретит прямо на пороге своего магазина и оформит все в лучшем виде.
«Круговая порука, родство и просто выгодные связи — наше все. Наш монолит. Наша правда, библия, истина в одном лице».
Мишка vs. Отец. Молодость или Опыт?
Ее проект — безумие, рассчитанное досконально. Оформленное «в лучшем виде» и, что называется, «с полным фаршем».
Ольга досадливо морщится:
— Я терпеть не могу эту фразу.
Продавец тут же меняется:
— Леди, я не хотел вас обидеть, впредь буду выражаться на исключительно чистом питерском. Этот светильник, поверьте, просто мечта! Белые ночи, эро… романтика в вашем доме. Прибавить его к холодильнику, стиралке и микроволновке?
Новым спецам и их будущим семьям, наводняющим сейчас Городок мало «просто жилья». Миллениалам нужен комфорт, нужна эстетика. Легкость в подъездных путях, экологичность и просто что-то новое, интересное.
Старое vs. Новое.
Традиции и устои против новаторства, буйства фантазии, смелости идей.
«Икар тоже стремился вверх», — время от времени кто-то обязательно говорит ей это. Она давно стала циником. Икар был значительно до. С тех пор можно было сто раз усовершенствовать его крылья и утереть нос, наконец, всем вместе взятым Дедалам.