– Я тоже об этом подумал, – сказал Холмс. – Это и в самом деле единственное возможное объяснение, если отказаться от версии об умышленном убийстве.
– Но она-то отрицает это.
– Ну, это еще ничего не значит, не правда ли? Можно представить себе, что женщина, оказавшись в подобном ужасном положении, потеряв голову, бросилась домой с револьвером в руках. Она могла попытаться спрятать его среди одежды, не понимая, что делает, а когда его там обнаружили, стала просто-напросто отрицать все подряд, поскольку посчитала, что любое объяснение покажется неправдоподобным. Кто может опровергнуть подобное предположение?
– Сама мисс Данбар.
– Возможно. – Холмс посмотрел на часы. – Думаю, сегодня мы еще успеем оформить необходимое разрешение на встречу с ней и добраться до Винчестера на вечернем поезде. Вполне может быть, что после встречи с этой юной леди я буду для вас более полезен, хотя не могу обещать, что мои выводы совпадут с вашими ожиданиями.
Однако при оформлении разрешения возникла задержка, поэтому вместо Винчестера мы поехали в Тор-плейс, хэмпширское поместье мистера Нейла Гибсона. Сам он нас не сопровождал, но мы выяснили адрес сержанта Ковентри из местного полицейского отделения, который первым проводил осмотр места преступления, и направились прямиком к нему. Он оказался долговязым худым человеком с лицом бледным, как у мертвеца, и осторожными повадками, которые вместе с загадочным видом наводили на мысль, что он знает или подозревает гораздо больше, чем говорит. Кроме того, у него была привычка неожиданно понижать голос, словно он собирался рассказывать о чем-то чрезвычайно важном, хотя при этом, как правило, не сообщал ничего такого, о чем не было бы известно всем. Если не считать этих особенностей, сержант показал себя толковым и искренним парнем, который не постеснялся признать, что зашел в тупик и рад чьей-либо помощи.
– В любом случае, хорошо, что приехали вы, а не ребята из Скотленд-Ярда, мистер Холмс, – сказал он. – Если этим делом займется Ярд, в случае успеха всю славу они заберут себе, а в случае неудачи вину свалят на нас, местных. А вы, как я слышал, играете честно.
– Я совершенно не хочу, чтобы о моем участии в этом деле вообще стало известно, – сказал Холмс к явному облегчению нашего нового знакомого. – Если мне удастся в нем разобраться, я не требую, чтобы мое имя упоминалось.
– Это очень любезно с вашей стороны. Я знаю, что и вашему другу доктору Ватсону тоже можно доверять. А теперь, мистер Холмс, прежде чем мы туда пойдем, я хотел бы задать один вопрос. Этого я еще не обсуждал ни с одной живой душой, – он осмотрелся по сторонам, словно колеблясь в нерешительности. – Вам не кажется, что подозрение может пасть на самого мистера Нейла Гибсона?
– Я рассматривал эту версию.
– Вы еще не встречались с мисс Данбар. Поверьте, это замечательная женщина. У мистера Гибсона вполне могло возникнуть желание убрать с дороги жену, а эти американцы больше склонны решать вопросы при помощи оружия, чем мы, англичане. Это ведь был его револьвер.
– Это точно установлено?
– Да, сэр, это один из пары одинаковых револьверов, которые принадлежат ему.
– Из пары? Где же второй?
– У этого джентльмена дома очень много разного огнестрельного оружия, так что второго револьвера мы не нашли, но коробка сделана для пары.
– Если револьверы одинаковые, вы должны были найти его близнеца.
– Мы собрали все имеющееся в доме оружие и, если хотите, можете сами его осмотреть.
– Возможно, позже. Сначала нам нужно осмотреть место преступления.
Разговор этот происходил в небольшой гостиной скромного коттеджа сержанта Ковентри, дом которого одновременно служил и местным полицейским участком. Пройдя полмили по продуваемой ветром золотисто-бронзовой от увядающих папоротников пустоши, мы вышли к боковой калитке, ведущей на территорию поместья Тор-плейс. Тропинка провела нас через фазаньи угодья, и в одном месте через прогалину мы увидели широко раскинувшееся на вершине холма деревянно-кирпичное здание, в архитектуре которого сочетались элементы как тюдоровского, так и георгианского стилей. Недалеко от нас находился длинный, заросший тростником пруд, сужающийся в середине, где по каменному мосту его пересекала широкая дорога. По обеим сторонам от этого места он как бы распадался на отдельные озерца. Перед мостом наш проводник остановился и показал на землю.
– Здесь лежало тело миссис Гибсон. Я отметил это место вон тем камнем.
– Если я правильно понимаю, вы оказались здесь еще до того, как тело убрали?
– Да, они первым делом вызвали меня.
– Кто именно послал за вами?
– Сам мистер Гибсон. Как только поднялась тревога, он вместе с остальными выбежал из дома и настоял на том, чтобы здесь ничего не трогали, пока не прибудет полиция.
– Весьма разумно. Из написанного в газетах я понял, что выстрел был произведен с близкого расстояния.
– Да, сэр, с очень близкого.
– Стреляли рядом с правым виском?
– Выстрел был произведен почти в упор и чуть сзади, сэр.
– Как лежало тело?
– На спине, сэр. Ни следов борьбы, ни отпечатков ног, ни оружия, ничего этого не было. Только в ее левой руке была зажата записка от мисс Данбар.
– Зажата, говорите?
– Да, сэр, нам с трудом удалось разомкнуть ее пальцы.
– Это очень важно. Эта подробность исключает вероятность того, что кто-то сунул ей в руку записку после смерти, чтобы сбить со следа следствие. А ведь записка, если мне не изменяет память, была очень короткой: «Буду у моста Тор в девять. Г. Данбар», верно?
– Да, сэр.
– Как это объяснили?
– Защиту перенесли на судебное разбирательство, а сама она пока отказывается что-либо объяснять.
– Очень любопытное дело. А эта записка еще больше все запутывает, вы не находите?
– Простите за смелость, – сказал наш проводник, – но лично мне кажется, это единственное, что ясно во всем этом деле. Но Холмс покачал головой.
– Если допустить, что записка не поддельная и ее действительно написала мисс Данбар, то жертва должна была получить ее за какое-то время до убийства, скажем, за час или за два. Почему же тогда эта леди все еще сжимала ее в левой руке? Что заставило ее принести записку с собой? Для разговора она не нужна. Вам это не кажется странным?
– Так, как вы говорите об этом, то, пожалуй, что да, это действительно довольно странно.
– Я, пожалуй, посижу пару минут, обдумаю все это. – Холмс присел на каменный парапет моста, и я заметил, как забегали его серые внимательные глаза, обшаривая все вокруг. Неожиданно он вскочил, на ходу доставая из кармана лупу, подбежал к противоположной стороне моста и принялся осматривать каменную кладку.
– Интересно, – пробормотал он.
– Да, сэр, мы заметили этот скол на камне, но решили, что его сделал какой-нибудь прохожий.
Камень, который рассматривал Холмс, был серым, но в одном месте на нем виднелось белое пятнышко размером с шестипенсовик. При ближайшем рассмотрении становилось понятно, что поверхность камня была сбита, будто от сильного удара.
– Чтобы это сделать, нужно было приложить большую силу, – задумчиво произнес Холмс. Он несколько раз сильно ударил камень своей тростью, но на гладкой поверхности не осталось ни малейшего следа. – Да, это был очень сильный удар. И странно, что он оказался в таком неожиданном месте. Чтобы оставить такой след, нужно было бить не сверху, а снизу – видите, пятно находится на нижней части парапета.