- Я прекрасно понимаю причину вашего негодования, Рик, - произнес Стивенс в меру жестким голосом с металлическими нотками. - Нам крайне необходим человек, который доведет дело до конца и второго такого в ближайшее время нам точно не найти. Это вопрос национальной безопасности и здесь я говорю без капли иронии.
Колби встал и сделал пару шагов вперед. Он нагнулся в сторону цээрушника, почти нависая над ним. На секунду Стивенсу показалось, что этот инструктор придушит его на месте и стоявшая за дверьми охрана никак ему не поможет. Ален сквозь зубы процедил:
- Я уже по горло наслушался ваших обещаний. Как выяснилось, чрезмерное к ним доверие с моей стороны привело к тому, что все, кто мне близок, считают меня мертвым.
Он подвинулся почти в плотную к Стивенсу.
- Скажите, вам приходило в голову каково состояние человека, который издали наблюдает за собственными похоронами? Видеть, как те, кому ты был дорог оплакивают твою смерть? Вот чего мне стоили ваши обещания!
К удивлению Колби, сидящий перед ним человек ни единым движением мускулов на лице не дал себя заподозрить в испуге. Напротив, Стивенс изобразил несколько наигранное сожаление и медленно встал. Ростом они были примерно одинаковыми, поэтому директор Национальной тайной службы глядел прямо в глаза инструктору.
- Мне не хотелось, чтобы наш разговор шел по столь конфронтационному руслу. - Его голос звучал теперь мягко и Колби это больше всего не нравилось. - Нет смысла ссориться. Ссора - бесполезная трата времени и энергии. Им всегда найдется более разумное применение.
Стивенс скрестил в замок руки за спиной и медленно пошел вокруг стола.
- Скажите, вам известно, как поживает ваша сестра и ее дочь - если мне не изменяет память, вашу племянницу зовут Энни, верно?
Голос цээрушника стал еще более мягким и вкрадчивым. Колби молча слушал, следя за направлением мысли Стивенса.
- Скорее всего, нет, ведь здесь отсутствует Интернет и заглянуть на ее страницу в Фэйсбук или Инстаграм возможности тоже нет. Так вот, после вашей мнимой смерти положение вашей семьи серьезно пошатнулось. Муж вашей сестры - Остин - вложил все деньги в одно дело, связанное с недвижимостью, и прогорел. Мало того, он оказался по уши в долгах и чтобы хоть как-то поправить свое положение был вынужден продать свой автомобиль, оставшиеся драгоценности своей жены и деньги, отложенные на учебу Энни.
Настала коротка пауза и Стивенс почти искренне добавил:
- Бедная девочка. Как же ей теперь быть? Ведь она так хотела выучиться на адвоката. Степень в университете могла бы стать ей билетом в счастливую жизнь, а так... кто знает. В Айове не слишком много приличных мест, куда могла бы пойти работать приличная молодая девушка. Зато плохих - хоть отбавляй. Да, Рик, это были те деньги, которые ты оставил своей сестре. Бедняжка, она так много рыдала. Всего за два года столько несчастий - потерять брата, разочароваться в собственном муже и лишиться возможности обеспечить достойное будущее своей дочурке. Такая черная полоса может сломать кого угодно, не так ли?
Внутри Колби все горело, как жерло вулкана, но снаружи он являл собой невозмутимое спокойствие, дававшееся ему огромным трудом. Офицер разведки продолжал.
- Но, как мы думаем, выход из столь непростой ситуации существует, - теперь в голосе Стивенса зазвучали нотки уверенности и решимости. Он остановился и уперся руками на спинку стула. - Предположим, что однажды ваша сестра получит извещение о довольно круглой сумме, которую оставил ее брат, но из-за бюрократических проволочек ей сообщили с задержкой. Денег окажется достаточно для оплаты учебы Энни в одном из лучших университетов страны и расплатиться со всеми долгами, тем более Остин оказался морально слабым и бросил свою семью. Представляете радость на лице ваших родных, когда им сообщат такую новость?
Колби молчал, сверля интеллигента ледяным взглядом. При иных обстоятельствах он мог с легкостью свернуть ему шею - для Алена сделать такое было все равно, что сплюнуть, но реальность сильно отличается от желаний. Он не мог себе позволить выйти из себя, хотя даже манера говорить этого Стивенса вызывала зверское желание переломать ему все ребра.
- Всю информацию вы и сами сможете проверить, выйдя - как вы ее называете? - из Базы. История с неудачными инвестициями наделала шуму в масштабах небольшого городка, ею даже местная пресса заинтересовалась. В общем Рик, имейте ввиду: вы не сможете распорядиться деньгами, полученными за участие в предстоящей операции. Положительным результатом вашей работы будет считаться успешное выполнение первой фазы миссии и ее последующее закрепление. Они - двуедины и нераздельны. Только в этом случае деньги поступят на ваш счет и только после успешного выполнения всей работы вы сможете ими воспользоваться. В качестве жеста доброй воли, сумма, равная стоимости обучения вашей племянницы на юридическом факультете за два года, будет перечислена сразу, ведь вашей семье деньги нужны именно сейчас. Как все это будет объяснено вашей семье - наша забота. Ну, как вам такое предложение?
- А если не выйдет обосноваться в Зоне, как вы рассчитываете? - задал встречный вопрос Ален.
- Должно получиться. Вы приложите к этому даже не максимум, а все усилия и даже больше, если понадобится. И помните, Рик: решите сыграть нечестно - и ваши родные совершенно случайно узнают о вашей подлинной личности и тогда, как вы понимаете, останется лишь навести справки.
Последние слова едва не стали красной чертой, перейдя которую Колби сломал бы кадык этой напыщенной сволочи. Ален предполагал, что такой момент рано или поздно мог настать, но почему-то не думал, что он наступит именно сегодня. Стивенс подошел к нему и полушепотом добавил:
- Поймите, мы вам - не враги. Однако мы не можем позволить допустить провал миссии, а ее успех во многом зависит от ваших действий. Выполните свою работу и мы выполним взятые на себя обязательства. Этим вы обеспечите будущее своим самым дорогим людям и начнете свою жизнь сначала.
Последние слова были только полуправдой, но такие подробности Колби не следовало знать. К такому выводу Стивенс пришел вместе с директором ЦРУ Ллойдом Паттерсоном, когда два дня назад они в кабинете директора в Лэнгли обсуждали тактику предстоящей беседы. Как выяснилось, они верно просчитали реакцию Колби и заранее подготовили аргументы и последовательность их использования в разговоре.
- Скоро увидимся, - директор Национальной тайной службы взял со стола папку и пиджак со стула, а затем вышел за дверь.
Ощущение, испытанное Колби, походило на совершенно чудовищный коктейль из противоречивых эмоций - одновременно злобы, ярости, какой-то внутренней боли и... гнева на самого себя. Именно себя Колби в этот момент ненавидел так, как никого на свете. Его поймали на крючок и теперь слезть с него было невозможно. Не оставалось никаких сомнений, что ЦРУ вытащит его на очередную операцию в Зоне или еще где-нибудь и снова поставит заезженную пластинку о национальной безопасности, о последнем разе, когда прибегли к его услугам. Этим ублюдкам верить нельзя. Ни единому слову. Даже россказни про помощь его семье не могли его переубедить. Прошло много лет, когда он пошел на работу в Управление, где заметили весьма способного молодого человека и взялись за его подготовку на Ферме - специальном тренировочном центре в Вирджинии, созданном для обучения оперативников ЦРУ. Тогда служба в разведке казалась ему чем-то достойным его страны - только-только мир вышел из состояния Холодной войны, но патриотический порыв был так силен, что все еще казалось, будто мир полон врагов, готовых вгрызться в тело его державы. Как же он был наивен, вспоминал Колби. В реальности все оказалось куда прозаичней и отвратительней, словно вместо чистой постели его бросили в огромную корзину с грязным бельем. Со временем от раннего романтизма не осталось и следа, а сам Колби понимал, что система, в которой он работал, превратила его в свою часть - опустошила до самого дна, а затем заполнила собой. Любое задание отдавало чем-то трупно-мерзким, предельно отталкивающим, к чему нельзя без омерзения прикоснуться. Он все понимал, но ничего не мог с этим поделать. Выхода из такой ситуации не было - только продолжать делать то, что делал раньше и в тайне надеяться, что когда-нибудь этот кошмар завершится, хотя подобные чаяния во многом были лишь самообманом. Колби выругался, но быстро восстановил эмоциональное равновесие. Такому приему его учили почти двадцать лет назад, когда инструктор на Ферме объяснял важность способности абстрагироваться от негативных факторов и не терять из виду факты - только тогда влияние эмоций минимизировалось при принятии решений и снижало риски сделать неправильный вывод, поддавшись эмоциям. Колби посмотрел на свои ладони и медленно сжал их в кулаки до боли в суставах - и вдруг все исчезло. Гнев и ярость будто остались далеко позади, а им на смену пришли холодная рассудительность и полный самоконтроль. В конце концов, когда-то давно он принял правила игры и стал их частью. Однажды сделав это, придется по ним играть независимо от своих хотелок. Осознание и принятие всей истины являлось одной из черт, отличавшей профессионала от дилетанта, а Колби был профессионалом до мозга костей. Он еще раз взглянул на портреты, изображавшие батальные сцены из Гражданской войны и вышел вслед за Стивенсом. Но Колби почему-то не мог отделаться от мысли, что подлинная причина его согласия заключалась совсем в другом - в том, в чем он сам себе не мог признаться. Теперь же выбор сделан. Хотя он еще не знал, что на самом деле выбирать и не приходилось.