На галерее было темно, даже для зрения ликантропа. Но на мгновение показалось… да, показалось, наверное, что где-то там блеснули глубокие, зеленые глаза. И в полутьме качнулись бронзовые ненасытные бедра…
Простой Рыцарский Меч
Автор: Дариана Мария Кантор
Краткое содержание: как два зондера по стрижьему замку меч Гессе искали.
— Ну что, поехали отсюда? — Ульрих устало утирает пот со лба. — Вроде всех отловили.
— Шарфюрер очень просил найти меч Гессе, — Дитер так выделил «очень», что оставалось только вздохнуть и плестись обыскивать замок по новой, на этот раз в поисках чертовой... то есть Молотовой железяки.
— Как он хоть выглядит? — недовольно простонал Ульрих.
— Короткий, на навершии рукояти герб — три пучка ивовых розог на зеленом поле, в верхнем правом углу крест.
— Ладно. Давай думать. Куда этот стрижий вычморок мог его засунуть? В сокровищницу?
— Это. Простой. Рыцарский. Меч, — процедил Дитер, будто разговаривал с тупым ребенком.
— В караулку? В оружейную? — тут же предложил альтернативы Ульрих. Его эта привычка бесила. Бесила настолько, что он был готов с рычанием вцепиться сослуживцу в морду. Но нельзя. Поэтому пришлось отвечать поскорее.
— И здесь тоже нет. Больше караулок я не заметил, — Дитер устал не меньше товарища, но держался, корчил из себя старожила. Оружейную они обыскали еще раньше — ни следа.
— Ну не в спальню же он его упер! — воскликнул Ульрих. — Может, ну его, а? Скажем, что не нашли...
— Это. Меч. Молота. Ведьм, — коротко бросил Дитер.
— По-онял, — обреченно вздохнул Ульрих. — Ну что, начинаем по новой? С подвала?
Покой нам только снится
Автор: Мария Аль-Ради (Анориэль), Дариана Мария Кантор
Краткое содержание: Ян и Лукас отыскали отца, а отец — стригов, некогда убивших его жену. Вроде бы.
Отца Ян с Лукасом нашли там, где им и сказали: в единственной комнатушке единственного на эту занюханную деревеньку трактира. На стук он не отреагировал. На повторный и более настойчивый рявкнул: «Подите прочь!». Этого Яну хватило, чтобы узнать голос.
— Черта с два! — отозвался почтительный сын. — Не для того мы пол-Германии носом пропахали! Это я, Ян. И Лукас здесь. Открывай, а?
Увещевания ли или упоминание блудного младшего сына подействовало, но щеколда стукнула, и дверь с душераздирающим скрипом распахнулась, явив братьям Ван Аленам хмурого, всклокоченного человека с зажатым в руках пухлым мешочком — их отца. Тот придирчиво осмотрел гостей, после чего нетерпеливым жестом велел заходить, закрыл и запер дверь и лишь тогда порывисто обнял сначала старшего сына, затем младшего.
Комната носила следы основательных сборов. Здесь, без сомнения, готовились к серьезной схватке, и противником в ней предполагался явно не человек. На подоконнике — чаша с мелкой металлической стружкой, рядом с ней несколько особым образом сшитых мешочков, таких же, как был в руке у отца, только пока пустых. На кровати — россыпь разнообразного оружия, на столе — ведро с водой и несколько уже наполненных ею склянок. И крепкий, ядреный запах чеснока.
— Вы как раз вовремя, — сообщил отец так, будто к самому факту приезда сыновей был готов, вот только сомневался, поспеют ли непутевые мальчишки к назначенному сроку. — Я выследил их. Это — те самые. Завтра с утра мы отправимся в их логово и отомстим за ее смерть.
Он говорил так, будто они собирались на давно спланированную и оговоренную операцию. Будто Лукас не убегал, хлопнув дверью и разорвав все отношения с семьей, а сам он не исчез на полгода, заставив Яна выдернуть брата за шкирку из его университета и броситься на поиски, запрещая себе думать, что искать, быть может, уже давно некого. Ян мог его понять. Если столько лет живешь памятью и болью, если вся твоя жизнь продиктована нескончаемой войной и мечтой о мести, в шаге от цели так легко видеть во всем добрый знак, знак близкой победы и свершения справедливого возмездия.
Братья молча обменялись понимающими взглядами и принялись помогать с подготовкой.
***
К логову стригов они подошли незадолго до полудня. Лучшее время для охоты на подобных тварей. Но и так это будет непросто. Трое стригов, один из которых стар и опытен. Впрочем, даже молодой, неопытный стриг — непростой противник, как бы ни был силен и тренирован охотник. Сверх того еще пятеро или шестеро слуг, сколько-то из них, вероятно, на кровавом поводке; с этими тоже придется повозиться. Отец — отнюдь не дурак и считать умеет. О чем он думал, собираясь идти на них в одиночку? На что надеялся? Как все же вовремя они с Лукасом подоспели. Еще немного, и оправдались бы худшие страхи Яна: отец нашел логово, сунулся туда один и погиб. Что может быть глупее?
Заявлять о себе громко мстителям было совсем не с руки, потому сквозь открытые, едва держащиеся на петлях ворота, а затем и через заваленный мусором и обломками камней двор они пробирались перебежками, прячась в скудных тенях. Судя по пустым дверным и оконным проемам, стриги угнездились в подвале, надеясь таким образом не привлекать внимания местных жителей к крошечному, давно заброшенному и наполовину развалившемуся замку, а заодно надежно скрываясь от губительного для них солнечного света.
Первый человек встретился им лишь в третьем помещении, выходящем окнами в противоположную от ворот сторону. Шедший впереди с обнаженным мечом в одной руке и мешочком серебряной стружки в другой отец просто снес ему голову. Человек даже вскрикнуть не успел. Следующих двоих сняли из арбалетов Ян и Лукас. Судя по скорости движений, это все еще были просто люди, никакого кровавого поводка.
— И чем они думают, когда идут служить этой мрази? — сплюнул отец.
Сыновья дружно промолчали. Напоминать отцу, чем по молодости не гнушался он сам, было бы непочтительно и не ко времени. Тем более что они как раз добрались до помещения, раньше явно бывшего кухней. Собственно, печь и кое-какая утварь имелись здесь и сейчас. Надо ведь слугам-людям чем-то питаться.
Здесь же обнаружился и спуск в подвал. И тут начиналась самая опасная часть. Ломиться из пусть и плохо, но освещенной кухни (окна были старательно заколочены или загорожены мебелью) в полную темноту означало стать отличной мишенью. Однако особенного выбора не было, не бросать же вниз факел, дабы осветить поле боя, а заодно громко и ярко заявить о своем появлении.
Отец и сыновья обменялись взглядами, и по единогласному решению безмолвного семейного совета первым полез Ян — как самый быстрый из троих. Двигался он неторопливо, больше следя за тем, чтобы производить как можно меньше шума и как можно раньше заметить врага, чем за скоростью своего продвижения. Это сработало: за время спуска глаза пообвыклись во мраке, и охотник успел увидеть метнувшийся к нему сгусток более плотной тьмы прежде, чем тот нанес удар. Тишину подвала расколол звон столкнувшихся мечей. Отбив атаку, Ян одним прыжком преодолел две последние ступеньки и метнулся в сторону от лестницы, освобождая место своим спутникам. Судя по тому, как двигался и действовал его противник, он был человеком, но в скорости и силе нисколько не уступал охотнику. Ага, вот, значит, и приближенные, личная охрана, так сказать. Сбоку раздался схожий звон, значит, еще кто-то вступил в бой. Наверняка отец.
Удары меча сыпались с впечатляющей скоростью, и Ян начинал задаваться вопросом, кто из них выдохнется раньше, но вот приспособившиеся к темноте глаза выхватили момент, когда противник открылся, занося оружие для новой атаки. Ян не раздумывая ударил в подставившуюся брешь и тут же отскочил, уходя из-под устремившегося к нему клинка. Противник пошатнулся, меч в его руках дрогнул, склоняясь к полу. Воспользовавшись этой заминкой, Ян подскочил к противнику сбоку и обрушил удар ему на голову, на чем схватка и завершилась.