— Какого возраста девочка? — уточнил следователь, кивнув трактирщику, поставившему перед ними с Бруно заказанную снедь.
— Да всего ничего, майстер инквизитор! Под Сретение годик сравнялся.
— Ясно, — протянул Курт. — И далеко до твоей деревни?
— Да полдня пути, ежели на ослике.
— Недалеко, значит, — кивнул Курт. — Хорошо, Клаус. Съездим в твою деревню, проверим, что за малефики у вас там детей крадут.
— Ох, майстер инквизитор, — всплеснул руками крестьянин, — храни вас Господь!
— Полагаешь, там и впрямь может оказаться нечто потустороннее? — спросил Бруно тихо, когда сияющий Клаус отсел за соседний стол, дабы не докучать майстеру инквизитору сверх меры, каковое стремление последний всемерно одобрял.
— Не знаю, — пожал плечами Курт. — Вполне возможно, что сие дитя года с небольшим от роду оказалось резвей, чем ожидали взрослые, и исчезло способом совершенно обыденным, и отыщется сегодня к вечеру голодным и зареванным в каких-нибудь кустах. Но может статься, что подтвердятся опасения безутешного дедушки… В любом случае, ad imperatum[19] я обязан проверить его подозрения, коли уж так вышло, что именно я оказался первым следователем Конгрегации, повстречавшимся этому ословладельцу.
Деревня, в которую направляемые едущим на осле Шмитом конгрегаты добрались ближе к вечеру, была не то чтоб крохотной — доводилось майстеру инквизитору бывать и в меньших селениях, — однако совсем небольшой. Довольно широкая улица, обрамленная домиками с обеих сторон, раздавалась в стороны, образуя подобие площади у колодца, после чего вновь сужалась и продолжалась еще немного, пока не упиралась в покосившуюся церквушку, каковая и знаменовала границу поселения.
— Показывай, где твой дом, Клаус, — велел Курт негромко, за полминуты уяснив немудрящую топографию деревни.
Крестьянин часто закивал и не замедлил проводить господ следователей к пятому дому от въезда в деревню. За время дороги Курт выяснил подробности о семье заявителя, состоявшей из него самого, его сына Ханса двадцати трех лет от роду, жены последнего Эльзы и пропавшей минувшим днем годовалой внучки Клауса Агаты. У Шмита-старшего также имелась дочь Барбара, по осени выскочившая замуж за портного из города, и жена Марта, поехавшая оную дочь проведать уж неделю тому, а когда вернется — кто ж его знает, дочка вот-вот родить должна, сами понимаете, майстер инквизитор…
По вечернему времени местные обитатели уже большей частью сидели по домам или, по крайней мере, по дворам; как ни близок был путь до дома Шмитов, не попасться на глаза полудюжине соседей и не привлечь их внимание было невозможно. На подъезде к деревне Курт убрал Сигнум под воротник, но кто-нибудь достаточно сообразительный вполне мог догадаться о роде его занятий и без того: в последнее время фельдрок набирал все большую популярность среди служителей Конгрегации, дело явно шло к тому, что не сегодня завтра его закрепят как официальную униформу.
— Кому ты говорил о цели своей поездки, Клаус? — уточнил Курт, ощущая на себе любопытные и настороженные взгляды из-за заборов.
— Только сыну со снохой, — отозвался тот доверительно. — Соседям сказал, что к охотникам местным наладился. Тут у них поселение недалеко, на зарубке… попросить, чтоб в лесу поискали. И Хансу с Эльзой наказал не болтать, мало ли, вдруг это кто-то из соседей, — понизив голос почти до шепота, договорил Шмит. Похоже было, что мысль эта пугала его самого.
Курт кивнул одобрительно, спешился у ворот добротного дома и, отдав поводья Бруно, проследовал за хозяином внутрь.
Столь скорого возвращения главы семейства домочадцы явно не ждали; во встретивших его взглядах молодых родителей читались удивление и беспокойство, сменившиеся настороженностью пополам с надеждой при виде гостя.
— Курт Гессе, инквизитор, — коротко отрекомендовался он, за цепочку вытягивая Знак из-за ворота.
Эльза тихонько ахнула, одними губами прошептав: «Тот самый». Курт сделал вид, что не заметил.
— Представляете, — тотчас пустился в разъяснения Шмит-старший, взволнованно размахивая руками, — только на большую дорогу выехал, дай, думаю, зайду в трактир, горло промочить, скотине передохнуть дать… Захожу — а там майстер Гессе с помощником обедать изволят! Господь помог, не иначе!