Малкольм заметил, как Санчес достал специальный контейнер и инструменты для забора образцов.
– Консорциум одобрил это? – спросил он с подозрением.
– Не совсем, – уклончиво ответил Санчес. – Скажем так, это инициатива службы безопасности для оценки потенциальных рисков.
Малкольм начал понимать истинные мотивы Санчеса – он работал не только на консорциум, но и на Альянс Внешних Планет, как предупреждала Ковалева.
– Вы не поставили в известность Кейн, – заметил Малкольм.
– У каждого здесь свои приоритеты, детектив, – спокойно ответил Санчес. – Земная Коалиция хочет монополизировать технологии для укрепления своего господства. Марсианская Республика видит в этом шанс для научного прорыва и независимости. А Альянс… мы просто хотим выжить. Внешние планеты будут первыми, кто пострадает от солнечных вспышек, без достаточных ресурсов для защиты.
Он подошел к краю кристаллической структуры и активировал лазерный резак.
– Я не прошу вас выбирать сторону, детектив. Просто понять, что ставки слишком высоки для политических игр.
Малкольм наблюдал, как Санчес осторожно отделяет крошечный фрагмент от основной структуры. В момент отделения комната на мгновение осветилась ярчайшим светом, и шепот в голове Малкольма превратился в оглушительный хор голосов, говорящих одновременно.
Затем все стихло, вернувшись к прежнему состоянию. Санчес поместил фрагмент в защитный контейнер и запечатал его.
– Миссия выполнена, – сказал он. – Теперь я предлагаю вернуться на станцию. Длительное пребывание здесь не рекомендуется, особенно при первом посещении.
Малкольм согласился, хотя часть его хотела остаться дольше, изучить каждый символ, каждую деталь этого удивительного места. Но он уже чувствовал эффекты излучения – головная боль, легкая дезориентация, и самое тревожное – ощущение, что его сознание каким-то образом расширяется, воспринимая реальность в новых измерениях.
Когда они начали обратный путь, Малкольм заметил, что некоторые из его инструментов начали давать сбой. Сканеры показывали бессмысленные данные, связь с нейроинтерфейсом прерывалась, даже простой хронометр в костюме начал отсчитывать время нерегулярно, как будто временные интервалы растягивались и сжимались произвольным образом.
– Обычное явление, – прокомментировал Санчес, заметив его озабоченность. – Излучение от артефактов создает локальные искажения в пространстве-времени. Электроника особенно чувствительна к этому.
По мере приближения к выходу из пещер голоса в голове Малкольма постепенно стихали, но некоторые фразы и образы, казалось, впечатались в его сознание, оставив неизгладимый след. Особенно одно сообщение, повторявшееся снова и снова: «Время – замкнутый круг. Мы отправляем назад то, что получили от вас».
Когда они наконец вернулись в шлюзовой отсек станции и сняли защитные костюмы, Малкольм почувствовал странное сожаление, как будто оставил в пещерах что-то важное. Или, возможно, принес с собой нечто, чего не должен был.
– Что вы будете делать с образцом? – спросил он Санчеса, когда тот убирал защитный контейнер в персональный сейф.
– Отправлю на анализ в наши лаборатории на Титане, – ответил тот. – Там у нас есть оборудование, которого нет здесь. Но это не должно вас беспокоить, детектив. Ваша задача – выяснить, что случилось с исследовательской группой и доктором Чанг. Моя – обеспечить выживание моего народа.
– А если эти задачи войдут в противоречие?
Санчес холодно улыбнулся.
– Будем надеяться, что до этого не дойдет.
Малкольм заметил, что часть его оборудования так и не восстановила нормальную работу после возвращения из пещер. Особенно беспокоил нейроинтерфейс – вместо обычного потока данных он периодически выдавал странные образы и последовательности символов, похожих на те, что покрывали стены пещер.
– Мне нужно проверить оборудование, – сказал он Санчесу. – Похоже, излучение повлияло на некоторые системы.
– Обратитесь к техникам, – посоветовал Санчес. – Хотя они вряд ли смогут помочь. Эффекты излучения на электронику до конца не изучены. Иногда системы восстанавливаются сами, иногда… остаются измененными навсегда.
Эти слова звучали как предупреждение, и Малкольм понимал, что они относились не только к его оборудованию, но и к нему самому. Первый контакт с пещерами и артефактами оставил след не только в его технике, но и в его сознании. И теперь ему предстояло разобраться, было ли это случайным эффектом или частью более широкого плана, задуманного создателями «Архивов».