– Где я?
Белек разлепил набрякшие веки и кашлянул.
– На окраине Санкструма.
– Санкструм – это страна?
– Империя Санкструм, величайшая в мире!
– Так… А я на ее окраине. Есть у окраины имя?
– Провинция Гарь. Город именуется Выселки. Соседствует с городом Седло. Вокруг них села – Малые Вошки, Северные Чухи, Красная Гарь, Большие Вошки, Северные Малые Чухи, Зеленая Агара, Рыбьи Потроха… – Он сделал передышку, а я в это время подумал, что названия тут не слишком отличаются от названий деревень в моих родных краях.
– Но перечисление это мало что скажет тебе. Позднее ты получишь карту Санкструма и сопредельных земель. Тебе нужна она будет. Вижу я – ты уже готов меня выслушать?
В поясной кожаной сумке герцога отыскался кошелек – бархатный, потертый. Там жидко звякало. Бумажные деньги здесь, очевидно, не в ходу, как и многое, многое другое. А у самого Торнхелла не в ходу золото, пожалуй, только медь и серебрушки. Нищеброд как он есть.
Я проверил кошелек – так и оказалось. Среди позеленевшей меди блеснули две серебряные монетки. Небогато.
Я встал и пристегнул сумку к вытертому, будто его в голодный год зубами терзали, поясу, подобрал шпагу и бросил на кровать.
– Я готов задавать вопросы, Белек. И хочу получить ответы. Потом я решу, что делать. С тобой, с собой и с Санкструмом.
Глава 3
Белек всплеснул руками, задрал подбородок, метнул сверкающую молнию из глаз. Он был удивлен – привык, что слушают его в благоговейном молчании.
Но не на того напал.
Марионеткой я не буду, и перчаточной куклой, которой управляют через задницу, – тем более.
– Я понимаю так, меня призвали сюда с определенной целью?
Белек кивнул, удостоив меня взгляда исподлобья. Он рассердился, считал, видимо, что я буду более… покладист, начну внимать его речам в благоговенье, а может, еще и кланяться стану.
– Ты истинно разумеешь… – он сделал паузу, – Андрей. И более я не назову тебя твоим истинным именем. Ты – Аран Торнхелл. И будешь им, коли захочешь жить в Санкструме достойно и богато.
О как.
Я прошелся по комнате, время от времени зыркая на Белека.
– Кто же не хочет жить достойно и богато? Но, конечно, для этого придется постараться, верно смекаю?
Он кивнул.
– Работа тебе предстоит трудная. Да и времена сейчас лихие.
– А когда и где они были легкие? – Я чуть не прибавил: «папаша». И хорошо что не прибавил, на «папашу» этот седовласый Саруман мог бы серьезно обидеться. Человек же он был, мягко говоря, непростой, и вызывать в нем чрезмерную враждебность, не вызнав все расклады, пока не стоило.
Белек нахохлился, покашлял в платок и сказал:
– В случае удачи, Торнхелл, богатство и слава станут твоими постоянными спутниками!
В случае удачи? Хм… Ну, постепенно перейдем и к подводным камням, узнаем, какие препятствия растут у меня на пути. Но что-то не нравится мне твой голос, Белек, не нравится. Ты от меня скрываешь какую-то тайну, которую и под пытками не захочешь открыть.
– Золото, женщины, изысканнейшие вина никогда не иссякнут!
– Богатство и слава меня мало интересуют. Женщины… ну, может быть… Вино – «Шато-бормото» и прочие напитки? Этого добра сейчас везде навалом. Кстати, а коньяк у вас есть?.. Это риторический вопрос. Так вот, Белек, меня привлекает прежде всего интересная работа. Трудностей я не боюсь, я от них заряжаюсь. – И поймал себя на том, что шпарю с Белеком на чужом языке, как на своем родном. Белек, очевидно, вложил в меня знание местной речи или каким-то образом сохранил это знание для меня в беспамятной голове Торнхелла. Это внушало оптимизм. А вместо «заряжаться» – слова, которого не было в местном лексиконе, я на самом деле произнес «расти».
Из-под кровати выглядывала пара коротких кожаных митенок – перчаток с обрезанными пальцами, как у наших байкеров. Я поднял их и надел: сели митенки идеально, правая была протерта на ладони. Это, понятное дело, перчатки для фехтования, и, если судить по потертости, Торнхелл, как бы сказать без скабрезностей… часто упражнял свою правую руку. Возможно, был завзятым бретером, обычным или из тех, кого можно нанять драться за себя на дуэли. Не люблю я это бестолковое насилие в благородном стиле, всегда проще договориться – если оппонент, конечно, поражен разумом.
– Давайте подробности. Что за работа?
– Спаси Санкструм!
Много эмоций, мало информации.
– Дела настолько плохи?
– Страна погибает! Злодеи скоро начнут растаскивать великую империю по кусочкам! Ты должен помешать им.
В моей голове все еще гуляли шмели. Я сел на кровать, посмотрел на Белека – тот снова кашлял в свой платок.