— Ха, ха, ха! Мистер Гречау, уж не задел ли я вашего патриотизма? Кажется, вам до Средиземного моря еще далеко… тем более, что вы и Дарданеллами завладеть не сумели…
— Скажите лучше: не хотели, — поправил Грачев.
Приятели посмотрели друг другу в глаза и расхохотались.
Между тем пароход достиг оконечностей мола и втянулся в гавань Порт-Саида. В глубине гавани, за сплошным лесом мачт, виднелся небольшой, правильно распланированный город, раскинувшийся узкой полосой среди бесплодных сыпучих песков. Нигде ни кустика, ни деревца, ни травки, одна голая безводная пустыня раскидывалась на далекое пространство кругом и только узкая черта канала прямой линией бежала вдаль и скрывалась за горизонтом. Даже воды Мензалекского озера как будто не нарушали однообразия окружающей пустыни. Несмотря на раннее утро, было уже довольно жарко. Городские здания как будто млели в золотистом тумане, смягчавшем яркость солнечных лучей, отраженных желтыми песками, и порой казались как будто висящими в воздухе. Андрей Иванович зажмуривал на несколько секунд глаза и, когда потом снова открывал их, мираж исчезал и здания опускались на землю. Он проделал свой опыт несколько раз, постоянно с одинаковым результатом, и сообщил о том Крауфорду.
— Это следствие зеркальности воздуха, — сказал тот. — Вы, вероятно, в первый раз в этих широтах?
— При этих условиях — да.
— При каких же других условиях вы могли быть в Порт-Саиде?
— В Порт-Саиде я не был, но пролетал над этой местностью на воздушном шаре.
— Вот как! Вы аэронавт?
— Да… Отчасти.
— Но это очень смелый полет… Вам приходилось пролетать над морем?
— Да. Я летал и над Архипелагом, и над Средиземным морем..
Крауфорд с удивлением посмотрел на Андрея Ивановича.
— Вы не шутите? — спросил он после некоторого молчания.
— Нисколько. Разве мало аэронавтов пролетало над морем?
— Да, но почти все они поплатились жизнью за свою смелость. Что касается меня, будь я на вашем месте, я по крайней мере ни за что не решился бы делать полеты над морем.
— Если бы вы были на моем месте, — рассмеялся Грачев, — вы летали бы даже над океаном.
По мнению Крауфорда, разговор начинал принимать не совсем ловкий оборот. Он еще раз посмотрел на своего собеседника, надеясь в глазах его подметить выражение шутки, но так как лицо Андрея Ивановича имело совершенно серьезный, уверенный вид, то мистер Крауфорд решился деликатно переменить тему разговора,
— Так эта местность, следовательно, вам знакома? — спросил он, все еще не решаясь видеть в своем товарище маньяка.
— Отчасти… насколько возможно ознакомиться со страной à vol d'oiseau[26].
"Чорт знает, что это такое", — подумал англичанин: "маньяк или шарлатан? Как будто не похож ни на то, ни на другое, а говорит такие странные вещи… А впрочем"…
— Вы, кажется, здесь ожидаете встретить товарища? — спросил он, еще раз меняя тему разговора.
— Да. Он мне телеграфировал, что будет ожидать в Порт-Саиде.
— Простите нескромный вопрос: кто он такой?
— Профессор Петербургского университета.
— Медик? — Крауфорд чуть было не спросил: психиатр.
— Нет, филолог и ориенталист.
— Следовательно, ваше путешествие будет иметь ученый характер?
— Да… По крайней мере мой товарищ едет исключительно с ученой целью.
— Должен ли я понять, что, кроме ученых, у вас есть и другие цели? Простите, может быть, я слишком нескромен…
— Нет, отчего же? Так же, как и вы, я политикой не занимаюсь. Но вы правы, кроме научных, у меня есть еще практические цели, которые касаются лично одного меня… В настоящее время, к несчастью, я сам еще не могу их формулировать достаточно ясно. Пока я ищу только такого человека, который разобрал бы открытую мной рукопись.
— Санскритскую?
— Да, на древнейшем санскритском языке.
— Ищите на Цейлоне, в буддийских монастырях.
— Я туда и отправляюсь. Но вот, кажется, и мой товарищ.
— Этот широкоплечий красавец, который машет нам шляпой?
— Да, он самый. Как видите, он выехал навстречу… Здравствуйте, мой дорогой Авдей Макарович! — крикнул Грачев, нагибаясь через борт. — Как вас Господь милует?
— Ничего, ничего, батенька! — откликнулся снизу Авдей Макарович. — Прыгайте-ка сюда в лодку!
Вскоре лодка пристала к трапу и чрез минуту Авдей Макарович был уже на палубе парохода и обнимал своего товарища.
— Давно вы здесь? — спросил Грачев после первых приветствий.
— Да уж другой день… Даже билет для вас взял на "Трафальгар", который сегодня же отходит в Суэц.
— "Трафальгар", — проговорил Крауфорд, уловивший знакомый звук в разговоре приятелей. — Я сам еду на "Трафальгаре".
— Ах, виноват! Позвольте вас познакомить: мистер Крауфорд, доктор Обадия Сименс, по нашему: Авдей Макарович Семенов.
— Симено… Сименоу, — повторил Крауфорд, — нет, уж пусть лучше будет dr. Сименс… Очень рад с вами познакомиться, m-r Сименс! Как кажется, мы едем на одном корабле до самого Джамбудвипа?
— Это что такое за Джамбудвип? — спросил Грачев, пораженный незнакомым варварским названием.
— А это, батенька, — пояснил профессор, — брамины так величают свою благословенную родину: Джамбудвипа, значит — древо жизни.
— В добрый час. Так вы, мистер Крауфорд, тоже едете на "Трафальгаре"? Это очень приятно: значит, нашего полку прибыло.
— Прекрасно, прекрасно. Однако, что же мы в таком случае разговоры разговариваем? Собирайте, господа, свой багаж, да и двинемся к "Трафальгару".
— А как же Порт-Саид? — спросил Грачев.
— Что Порт-Саид? Вы хотите его осмотреть?
— Я думаю, не мешает…
— Успеете, батенька! Жара, духота, пыль, отсутствие зелени и тени, — ознакомиться со всеми этими прелестями достаточно получаса.
Через несколько минут лодка, привезшая Авдея Макаровича, наполнилась грудой ящиков и чемоданов.
— Готово! — доложил матрос, заведовавший переноскою вещей.
Простившись с некоторыми из товарищей своего путешествия от Триеста до Порт-Саида, Грачев и Крауфорд, в сопровождении Авдея Макаровича, спустившись по трапу в ожидавшую их лодку, поплыли к "Трафальгару". Там в это время шла такая же суматоха, как в момент отплытия "Эрцгерцога Максимилиана" из Триеста, но Авдей Макарович, уже несколько раз побывавший на "Трафальгаре", быстро водворил Андрея Ивановича на новом месте жительства. Что касается до Крауфорда, то он чувствовал себя на корабле, как дома, и через несколько минут присоединился к нашим друзьям, когда они садились в лодку, чтобы ехать на берег.
— Куда же мы направимся? — спросил он, когда лодка пристала к берегу.
— Осматривать город.
— Но что мы будем здесь осматривать? Чугунный водопровод, по которому доставляется в город пресная вода и без которого жители умерли бы от жажды? Вы видите, здания здесь, как и в Европе, улицы — тоже, население — французы, англичане, итальянцы, греки, немцы… Право, ничего нет интересного. Местного здесь, что придает известный couleur local, разве только песок, пыль, зной и недостаток воды…
— А на окраинах города разве тоже нет ничего интересного? — спросил Авдей Макарович. — По крайней мере, в арабском конце, я думаю, сохранился еще местный колорит.
— Пожалуй, пойдемте к арабам, — согласился Крауфорд. — Только предупреждаю: вооружитесь палками.
— Это зачем же?
— Во-первых, в защиту от арабских собак, а, во-вторых — от самих арабов… Эти восточные джентльмены так надоедливы, что единственный способ от них отделаться — палка.
— А не ответят они вам ударом ножа?
— Пожалуй, если вы неосторожно, без провожатого, заберетесь к ним, куда-нибудь в пустыню, где они могут сделать это безнаказанно. Но здесь администрация держит их в таких ежовых рукавицах, что даже убийство какого-нибудь черного же джентльмена может навлечь жестокую кару на целую трибу и прежде всего на представителя ее, шейха. Поэтому, как ответственное лицо, шейх трибы первый будет следить за вашей безопасностью, лучше всякого европейского полисмэна. А впрочем, чем нам самим беспокоиться, возьмем с собой этого джентльмена, который, кажется, скучает, что ему не на ком попробовать свою палку.