Эйхгорн ничего не ответил. Он не знал, как реагировать на этот аналог видеофона.
Волшебное зеркало. У него в руках волшебное зеркало. Его собеседник находится в другом здании, но кажется, будто он прямо тут, за стеклом.
- Мэтр, так вы зачем зеркалите-то? – недовольно спросил камергер.
- Просто хотел спросить, нет ли у вас хомутов, - с каменным лицом сказал Эйхгорн.
- Хомутов?.. – вылупился камергер. – Вам нужны хомуты, мэтр?..
- Да, хомуты.
- Ну так идите на конюшню и спросите там! – рявкнул камергер, проводя ладонью перед собой.
Изображение погасло. Но Эйхгорну не было до этого дела – куда сильнее его занимало зеркало. Он пока не придумал сколько-нибудь вразумительных гипотез на счет того, как оно работает... но оно точно работает!
Как им пользоваться, Эйхгорн усвоил быстро. Пишешь на запотевшем стекле номер – и вызываешь нужного абонента. Номер его зеркала, очевидно, 7636468 – число, вырезанное на обратной стороне.
Семизначный номер. Значит, в мире миллионы таких зеркал. Как минимум три из них в Парибуле – у короля, у камергера, и вот это самое, в руках Эйхгорна. Но у Еонека такого зеркала нет – значит, доступны они все же далеко не всем.
Паж подтвердил. Да, у него дальнозеркала нет. И у родителей нет. Они ж простые бакалейщики, вы что! Откуда им такое взять? Дальнозеркала даже у сановников-то не у всех есть – очень уж дорогие. Индустрион такие цены за них ломит, вы что!
Эйхгорн сразу зацепился за незнакомое слово, но спрашивать о его значении не стал. Очевидно, что это либо некое государство вроде той же Страгулярии, либо учреждение, которое производит такие зеркала. Также очевидно, что чем бы этот Индустрион ни был, у него монополия на их производство – как у Страгулярии на ковры-самолеты.
Очень интересно.
Никаких других номеров Еонек не знал. Он и камергерский-то узнал по чистой случайности – полгода назад подметал в его кабинете и увидел забытое на столе дальнозеркало. Памятью мальчишка обладал цепкой.
Возможно, где-то в больших городах существуют свои зеркальные справочники, со множеством номеров. Но точно не в Альбруине.
Это такое дурацкое место...
- Мэтр, я вам еще нужен? – переступил с ноги на ногу Еонек. – Мне еще нужно дров для прачечной натаскать...
- Можешь идти, - ответил Эйхгорн, крутя в руках зеркало.
Им уже овладел зуд естествоиспытателя. Поразмыслив, он снова подышал на стекло и вывел на нем пальцем цифру «один». Немного подождал – ничего не произошло. Эйхгорн добавил еще одну единицу – и снова ничего. Третью... четвертую...
А потом он добавил пятую... и вот тут зеркало засветилось! Эйхгорн оказался прав – есть номера и меньше семизначных.
Номер 11111 принадлежал седоусому краснолицему мужику. В левой руке он, видимо, держал свое зеркало, а правой хлебал из миски нечто, похожее на борщ. При виде Эйхгорна он нахмурился, медленно положил ложку и принялся сверлить собеседника взглядом.
- Ты кто? – сипло спросил усач.
- А ты кто? – ответил Эйхгорн.
- Это ты мне зеркалишь, - сказал усач. – Представься или скройся в тумане.
Эйхгорн сжал губы в ниточку. Интересно, до кого же это он дозвонился? Явно непростой человек, раз такой красивый номер. Пять единиц... не семь даже, а пять.
Наверное, с этими зеркалами – как с аськой. Поначалу номера были короткими, потом на всех стало не хватать, и пошли более длинные. У Эйхгорна был один знакомый с аськой-шестизнаком – и он гордился этим сильнее, чем званием кандидата наук.
- Я, кажется, не туда попал, - вежливо ответил Эйхгорн. – Извини.
- Извини? – процедил усач. – Я ел. Ты прервал мою трапезу. И теперь просто говоришь «извини»?
- Да, я просто говорю «извини». Я по ошибке набрал не тот номер, и я за это извиняюсь. Чего ты еще от меня хочешь?
- Я хочу более убедительных извинений. Не просто вот этого снисходительного, брошенного свысока «извини».
- А может, мне еще на колени встать? – приподнял брови Эйхгорн.
- Это сделало бы твои извинения более убедительными, - кивнул усач.
- Знаешь что... – задумчиво произнес Эйхгорн. – Иди-ка ты в звезду. И сгори там.
Усач криво усмехнулся. Он медленно поднял руку и оттопырил палец – не средний, правда, а указательный.
- Смотри на мой палец, - тихо произнес он.
Эйхгорн посмотрел... и перед глазами что-то вспыхнуло. Его словно ударили в лоб кирпичом – так было больно. Не удержавшись на стуле, Эйхгорн рухнул, и еще добрую минуту просто валялся, держась за виски. Голова раскалывалась, все тело колотило, как электрошоком.
Когда он наконец сумел подняться, зеркало отражало уже только его собственное лицо.