А гигант продолжал медленно елозить пятой точкой по основанию, чтобы убрать из-под себя каменное крошево, оставшееся от трона. Наконец ему удалось удобно устроиться, и он оперся спиной на изваяние богини. Статуя покачнулась, но устояла. Он потрогал ткань, надетую на фигуру Аэрилис, и проворчал:
– Это что же получается, она одета в настоящую одежду? Булинталия, подойди и помни ткань между пальцами.
Жрица приблизилась к статуе и потрогала хитон богини. Булинталия пожала плечами и сказала:
– Могучий, видимо, ошибся, это камень.
– Марга, а ну ты пощупай! – обратился он к рыжеволосой красавице.
Несущая смерть так же пожала плечами и подтвердила:
– Простой мрамор.
– Тогда почему я могу смять его, как обычную ткань? – удивился Могучий и задрал нижнюю часть хитона наверх, обнажая стройные ноги. Он посмотрел на них и проворчал: – Оказывается, у нее фигура даже лучше, чем у Воплощения. И такая теплая бархатная кожа…
– Эй, очнись, – прервала его Марга. – Это же камень. Как ты его задрал наверх? Кстати, я бы на месте Аэрилис обиделась. Ты что, собрался раздеть ее, пока хозяйки нет?
– Да, об этом я как-то не подумал, – согласился Могучий, и каменный хитон опять прикрыл ноги изваяния. – Булинталия, давай сюда что принесла. Марга, значит, так, порежь правую ладошку о лезвие и, окропив браслет кровью, надень на рукоять меча. Потом хватайся и жди. Дух оружия может взбрыкнуть, так как ты из Бездны…
– Слушай, а зачем мне эти танцы с приручением меча? – спросила Марга. – У меня есть браслет с боевой косой. Я не думала, что, кроме нее, туда что-нибудь помещается.
– Как минимум половина твоего веса, – сообщил гигант. – Ладно, раз уж ты сама все знаешь и умеешь, то не смею тебя более задерживать. Я вот одного не могу понять: какая была необходимость убивать моих подручных? Я привык развлекаться, наблюдая за их жизнью; и тут на тебе: оба погибли. Неужели для того, чтобы скачать силу в накопители, тебе обязательно нужно было меня будить? У тебя даже собственный браслет с потайным карманом есть. Я тебе точно не был нужен.
– Ты чем-то недоволен? – возмутилась принцесса Бездна. – Я тут рискую, вытаскивая его из темницы, а он ворчит! У тебя совесть есть?
– Совесть – это богатство, а у меня финансовый кризис, – изрек Могучий некогда слышанную на Земле фразу. – Ты что, не видишь, сижу в лохмотьях. В штанах столько дырок, что если буду загорать, то стану пятнистым леопардом. Кстати, я пытался понять, почему мне жмет? Я, кажется, подрос. Точно, штаны по швам расползлись.
Он откинул остатки рванины в сторону и задумчиво рассматривал Маргу. Гигант сидел на полу, но его глаза были на уровне лица рыжей красавицы. Принцесса Бездны осмотрела его с ног до головы, громко сглотнула и неуверенно спросила:
– Ты что на меня так странно смотришь? Я вижу, ты очень рад меня видеть? – произнесла Марга, указав пальцем в центр его фигуры. – Даже не думай. Знаю я этот взгляд. Я сейчас не смогу заниматься с тобой любовью. Ты слишком большой. Ты даже меня порвешь, а я очень гибкая и живучая. Сейчас тебе по размеру твоя Аэрилис, вот на нее и смотри…
– А я чё? – делано удивился Могучий. – Я ничё! Просто смотрю на тебя и думаю, какая же ты красавица!
– Ты лучше на нее смотри, – указала на статую Марга, – она сейчас к свадьбе готовится. Ты же не хочешь начинать семейную жизнь с измены невесте?
– Хочу! Очень хочу, но если ты сбегаешь, то изменить благоверной не с кем, – вздохнул гигант. – Остальные точно не выживут после общения со мной…
– Вот тебе и способ наказать Киру и Шивву, – усмехнулась Марга.
– Ладно, топай за сыном, а я как-нибудь сам разберусь, что делать.
– Твоего старшего от Орлен спасать? Или сам как-нибудь? – язвительно поинтересовалась рыжая красавица.
Тут ее притянуло телекинезом в его объятия. К сожалению, сил у женщины было меньше, чем необходимо для активного сопротивления. Она вплотную приблизилась к его лицу, и он прошептал ей на ушко:
– Ты хочешь вспомнить наши безумные ночи?
– Нет, я помню и поняла, что твоего старшенького тоже придется брать с собой, – проворчала Марга, упираясь руками в грудь гиганта. – Может, отпустишь, а то, пока мы тут с тобой любезничаем, наш сын подвергается опасности.