– А как же мы сами без воды-то, Еундрей?
– Не бойся, я найду, – пообещал чародей. – И называй меня Андреем, в конце-то концов!
Однако пришелец из будущего возложил слишком много надежд на свое умение обозревать землю с огромной высоты – к вечеру он не смог углядеть окрест ни единого водоема, лужи или хотя бы влажного пятна с болотными растениями. Степь, насколько хватал глаз, лежала унылая и однообразная. Только к середине второго дня чародею удалось углядеть небольшой родничок, окруженный сочной зеленой осокой. Через час и лошади, и люди напились вдосталь и дальше двинулись уже по руслу ручья. Рисковать еще раз Андрею расхотелось.
Вечером ручеек слился с несколькими другими и обратился в узкую извилистую протоку. На третий день стал вполне приличной рекой, незаметно раздаваясь с каждым километром, вбирая все новые ручьи и протоки. Направление эта река держала строго на север, словно собиралась в гости к вернувшимся домой беглым рабам.
А затем…
– Вот проклятье! – повел носом Андрей. – Впереди кровь. Затхлая, много. И брошенное мясо. Вороны каркают. Целые стаи. И прочего мелкого зверья собралось изрядно.
Ченосик напрягся, сделал суровое лицо, взял в руку трофейный скифский топорик. Андрей тоже погладил рукоять медного ножа, хотя и понимал, что никакой опасности нет. Запах указывал место, где смерть уже собрала свою жатву и ушла дальше, по другим столь же важным делам.
Вскоре маленький караван выехал на затоптанную, местами изрытую поляну. С нее потрусили в степь лисы, прыснули в стороны крысы и мыши. Недовольно каркая, поднялись в воздух вороны. Зверье и птицы уже насытились и не собирались защищать свою добычу от новых гостей.
На пологом склоне возле реки остались лежать с полсотни людей в штанах и жилетах степняков, уже почти превратившихся в скелеты.
– Скифы? – спросил Ченосик.
Андрей промолчал.
– Неужели наших догнали? – все же высказал самое правильное предположение паренек. – Но как же так? Каким образом?
– Наверное, кто-то из обозников выжил и смог поднять тревогу, – пожал плечами колдун. – Скифов было слишком много, всех не затоптали. Кто-то сумел спрятаться, кто-то оказался легко ранен. Возможно, кому-то из верховых удалось просто ускакать с пути взбесившегося табуна. Если про бунт и побег узнали в ближних кочевьях, то могли быстро послать воинов на перехват. Слишком простой путь домой, слишком много добычи… Беглецам нужно было путать след и уходить налегке.
– Как мы?
– Как мы, – кивнул колдун, не зная, как теперь поступить. Оставить тела гнить непогребенными ему не позволяла совесть. Похоронить всех он не мог чисто физически. У путников не имелось ничего, похожего на лопату. Зверей, способных вырыть котлован нужного размера, Андрей не знал даже теоретически. Кремировать? Даже не смешно! В степи каждая хворостинка на счету. Травы же для погребального костра не накосишься.
– Удачно получилось, что я с тобой возвертаюсь, Еундрей, а не с ними, – сделал неожиданный вывод паренек. – Поехали отсюда скорее, а?
Андрей согласно кивнул и с облегчением пустил скакунов быстрым шагом.
К полудню следующего дня их речушка впала в более полноводную реку, несущую свои воды в западном направлении.
– Глубокая, – оценил препятствие колдун. – Нужно искать брод.
– Да ерунда, Еундрей, переплывем!
– Мы-то переплывем. А вот припасы вряд ли, – покачал головой Андрей. – Продукты все сушеные, кошма войлочная. Намокнут – стухнут или заплесневеют. Одежда кожаная тоже форму потеряет. Зачем нам такая головная боль?
– Для вещей плотик свяжем!
– Вяжи! – согласился чародей.
– А из чего? – Вдоль берега рос только кустарник да тощие осинки.
– Да из чего хочешь! – разрешил Андрей.
– Э-э-э-э… а как ты брод найдешь? – подумав, ответил вопросом Ченосик. – Река-то, вона, за сто шагов шириной, да незнакомая!
– Искать нужно, мой мальчик, искать. Само ничто и никогда не получается. – Колдун спешился, избавил лошадей от ноши, разделся сам. Кивнул пареньку: – А ты хворост пособирай для вечернего костра.
Андрей пошел вдоль берега, высматривая в русле просветы, подсказывающие, что дно подступает близко к поверхности. Там, где появлялась надежда на удачу, – входил в воду, прощупывая путь. Но глубже, чем по грудь, не забирался. Лошади здешние невысокие, на такой глубине спину обязательно захлестнет.
Пройдя примерно с километр вниз по течению, несколько раз слазив в воду и изрядно продрогнув, колдун плюнул и вернулся к лошадям. Плюхнулся на землю возле охапки хвороста.