— Николай Сергеевич! Спасибо! — срывающимся голосом выговорил Степан.
— В военное время выдвигаются быстро, — поучал генерал. — В другие годы тебе бы долго пришлось выбиваться. А сейчас, получив признание, знай: первое дело — дисциплина, производственная и финансовая. Помните, товарищ будущий главный инженер, о бухгалтере. Он и первый помощник вам, он же и «недремлющее око государства» одновременно! До сих пор вы были только инженером, а предстоит вам стать руководителем. Многое понять придется.
— Пойму! — Степан неожиданно встал с жесткого стула.
В позе его было что-то торжественное.
Директор тоже поднялся.
— Когда ехать? — спросил Степан.
— Сегодня.
— Но ведь пассажирский поезд уже ушел.
— Для тебя к товарному экспрессу прицепят служебный вагон. К наркому едешь! Пассажирский поезд ты еще перед Прудовкой обгонишь. Кстати, проследи за быстрым продвижением военных грузов.
— Понятно.
— Иди, готовься к отъезду. Имей в виду: на тебя курс держу, потому что на молодежь у меня ставка. Ночь-то спал?
— Не спал.
— В пути выспишься.
— Есть выспаться в пути! — весело ответил Степан и почти выбежал из кабинета.
Он ликовал. Да, ликовал! Получить в его годы, с его небольшим инженерным стажем такое высокое назначение, стать главным инженером крупного комбината с рудниками, металлургическим заводом и машиностроительными цехами — это неслыханная победа!
Степан забыл об усталости, он даже насвистывал что-то, хотя отличался редким отсутствием музыкальности.
Идти сразу домой было нельзя, пришлось заглянуть на завод, чтобы передать заместителю дела «на время отъезда» — ведь говорить о возможном назначении на пост главного инженера недопустимо!
Степан вернулся домой почти одновременно с Андрюшей и, как только тот показался, объявил ему о своем отъезде.
— В Москву? — удивился Андрюша. — Зачем?
Степан пожал плечами:
— Я не могу сказать тебе всего. Сейчас война, ты должен сам понимать… Но кое-что скажу. Получу в Москве орден, которым меня наградили.
Андрюша даже подпрыгнул:
— Орден? Ленина? За что?
Степан рассмеялся:
— Нет. Красной Звезды. За установку насоса.
— Так ведь тебе же за это выговор объявили!..
— Выговор — за опоздание. А за пуск завода — орден. Такова диалектика, дорогой мой братец Андрюша, — и Степан взъерошил волосы у него на голове. Достань из-под кровати чемодан.
Андрюша сначала торжественно пожал брату руку, а потом бросился исполнять приказание. Никогда еще мальчик не был так горд, как в этот момент, стоя на четвереньках перед кроватью и вытаскивая из-под нее пыльный чемодан. Степан — орденоносец! Там, в Москве, одобрили его идею, оценили, что он не спал десять суток и пустил завод! Значит, из Москвы виднее!
— Подожди, — вдруг вскрикнул Андрюша и сел на пол, смотря снизу вверх на брата. — А как же бак?
— Бак? — нахмурился Степан Григорьевич.
Нефтяной бак, на котором еще не стерлись буквы «Нобель», стоял, примыкая к новому школьному зданию. Огромный, наполовину врытый в землю, он занимал часть предполагаемой спортивной площадки. Андрюша от имени пионерской организации школы, он был председателем совета отряда, приставал к брату, настаивая, чтобы он как главный механик завода-шефа распорядился убрать бак. Степан обещал это сделать, хотя и говорил, что поднять бак очень трудно и дорого. Но он все-таки обещал. И вот теперь он уезжает, а в школе скоро начнется спортивный сезон…
— Бак? — повторил Степан отворачиваясь. — Видишь ли… положение несколько изменилось. Ты не знаешь, что такое финансовая дисциплина. Я не могу оплатить работы, связанные с подъемом бака, ибо подобные расходы нигде не предусмотрены.
Андрюша не верил ушам:
— Но ведь ты обещал!
Степан поморщился:
— Я не могу послать рабочих за пределы завода. Подобное распоряжение повредило бы делу… и мне… И вообще это недопустимо. На месте главного инженера я бы этого не позволил.
Андрюша вскочил, тонкий, бледный, со взъерошенными волосами. Глаза его сверкали, на скулах выступили красные пятна:
— Ты не можешь так говорить! Что подумают ребята и директор, которым я от твоего имени обещал!
Степан усмехнулся:
— Что ж… очевидно, ты поторопился, ибо…
— Что — ибо? — почти плачущим голосом закричал Андрюша. — Ибо мой брат не умеет держать слово!
— Ну, как ты не понимаешь? — не обращая внимания на Андрюшину резкость, мягко сказал Степан. — Обстоятельства изменились. Не всегда возможно поступать опрометчиво. Расходы, деньги… А что я скажу бухгалтеру.
— Сын главного бухгалтера завода у нас в школе учится, — наивно сказал Андрюша.
— Какой он еще ребенок! Я начал его любовно воспитывать, а он на меня смотрит гневными глазами! В кого это ты такой огнеопасный? Не беда, постоит еще перед школой ваш бак. Горючего в нем давно нет. Вот кончится война, предусмотрим специальные расходы на ваш дурацкий бак, тогда…
— А мы не будем ждать! Не будем! — топнул ногой Андрюша. — У нас ребят много… Тысяча! Алексея Денисовича Денисюка попросим, он нам скажет как… Все возьмемся, так вытащим!.. И пусть тебе будет стыдно.
— Ну и дурак! Тысяча ребят! Это тебе не сказка про репку. Даже если Жучка в штаны тебе вцепится — не поможет! Здесь не просто люди нужны, а деньги, ибо потребуется построить целое сооружение… козлы такие здоровенные, к которым тали и подъемные блоки можно привесить… Иначе бак не вынешь.
— Нет, вынем, — твердил Андрюша.
На шум из-за перегородки вышел хозяин квартиры Денисюк. Сощурившись, теребя свисающий ус, он озорно посмотрел на Андрюшу:
— То ж кочет! Кочеток! Чи правда чи нет, Денисюка тут поминали?
— Да вот, — пренебрежительно махнул Степан рукой, — с твоей помощью школьники хотят нефтяной бак вытащить.
— То ж можно, — неожиданно заверил Денисюк.
— Пустой разговор, Алексей Денисович, сказал Степан, укладывая вещи в чемодан. — Тут ты ничем не поможешь. Сейчас время военное. Денег у завода нет строить целое сооружение, чтобы проклятый бак вынуть. Пусть стоит пока.
— Нет, не пусть стоит! — перебил Андрюша.
— Когда ты научишься вежливости? — повысил голос Степан.
Алексей Денисович погрозил Андрюше пальцем и пригладил у него на голове озорной хохолок.
— Раз грошей немае, так и не треба никаких грошей, — сказал он.
— Без затрат не сделаешь, — буркнул Степан.
— Можно и без грошей, — упрямо повторял Денисюк и подмигнул Андрюше. Про тот бак я еще от моего хлопца, от Дениски слышал. Зараз бак выну.
— Так ведь нет же ни людей, ни средств! — раздраженно отмахнулся Степан.
— Да я ж так разумию: не треба ни рабочих, ни талей. Я бак так вытащу. Один.
— Нет у меня сейчас времени для шуток.
— Та я ж без шуток, Степан Григорьевич. Один выну.
Андрюша, полуоткрыв рот, смотрел на Денисюка. Степан с раздражением снова махнул рукой. Потом все-таки спросил:
— А как вынимать станешь?
— Так то ж вам виднее, Степан Григорьевич, — лукаво сощурился Денисюк. — Вы инженер, вам и решать, как вынимать, раз Денисюку не поверили. А он вынет.
— Некогда мне спорить, — сказал Степан. — Вон лошадь за мной прислали. Андрей, поедешь меня провожать?
— Не поеду, — опустив голову, сказал Андрюша, потом поднял глаза на Денисюка. — А вы взаправду бак один вынете?
Тот рассмеялся:
— Тильки ты ж мне и поможешь, заодно с Дениской.