ылезший из-под нее. Таня, она была совсем рядом, рукой достать! На ней были колготки, такие тонкие, шуршащие, надетые на ее голое тело! И Самин, не отдавая отчета в своих действиях, протянул руку, положил ее на Танино колено и повел ее дальше, вверх, к этой полоске. Его ладонь ощутила гладкий, слегка шероховатый нейлон, сквозь который проходило тепло Таниного тела. Рука с тихим посвистом заскользила вверх, достигла перехода полутонов и пошла далее под юбку. Самин не смог сдержать стон и едва не кончил в штаны. Это ощущение продолжалось всего пару секунд. В следующее мгновение Таня дернулась всем телом, с омерзением сбросив с себя саминову руку, словно это был какой-то безобразный паук, случайно свалившийся с потолка, и залепила Самину пощечину. -Нахал... хам... как ты смеешь!- яростно выкрикнула она, зардевшись краской. Она замахнулась второй раз, но Самин сделал шаг назад и увернулся от очередной оплеухи. -Тихо, Танющя, тихо. Падажьди, я все объясню! Извини!- прошептал Самин, отступая назад и сожалея о собственной оплошности, но было уже поздно. В дежурку вошел прапорщик Новиков. -Здравствуй, Татьяна! Какие проблемы?- приветливо обратился он к Тане и, вдруг оценив ситуацию, вопросительно посмотрел на Самина. -Что здесь происходит? -Юра, этот наглец меня вздумал лапать, ты представляешь? Он сейчас лез ко мне...,- захлебываясь от волнения, начала Таня. Самин понял, что влип основательно. -Тварыщ прапрщик...Тварыщ прапрщик,- залепетал он дрожащим голосом, -Я не хотель, я нечайно, я...я спаткнулься. -Что-о?!- громовым голосом прорычал Новиков, глядя на Самина словно палач перед казнью. -А ну молчать!!!- затем обратился к Татьяне. -Он тебя обидел, Таня? -Он меня только что лапал, Юра!- продолжила Таня. -Совсем обнаглел! Мало того, что постоянно пялится на меня, еще и лапать вздумал! Ну наглец!- и Таня в двух словах рассказала, как все было. -Ты что, чурбан, совсем охренел?!- взвился Новиков. -Давно ли ты летал у меня в цехе?! Забыл что-ли?- он грозно надвинулся на Самина. Самин приготовился к самому худшему. С Новиковым были шутки плохи, он мог отвесить затрещину посильнее таниной оплеухи. Однако прапор видимо в присутствии Тани решил не распускать руки. -Встать смирно!- гаркнул он, и когда Самин вытянулся по струнке, отрезал. -Слушай приказ! Сейчас возьмешь ведро, тряпку - и чтобы КПП блестело через полчаса! После подметешь у крыльца. О выполнении доложишь! Ясно? -Так тощно!- ответил Самин, испустив вздох облегчения и одновременно краснея от стыда перед Таней. Это был для него лучший выход из создавшейся ситуации. В следующий момент он выскользнул из комнаты. Когда он, взяв в котельной уборочный инвентарь и наполнив ведро водой, шел обратно, то, заглянув в освещенное окно КПП, увидел, что Таня сидела на прежнем месте в той же позе, привычно закинув ногу на ногу, обнажив обтянутые колготками бедра, и весело о чем-то разговаривала с Новиковым. Он сидел напротив нее и улыбался, видимо он тоже любовался ей. Злоба и ревность охватили Самина, он задохнулся от прилива ярости, сдерживаясь от того, чтобы не хватить рукой по стеклу. Но он овладел собой и пошел мыть полы, похотливо вспоминая, как шуршал под ладонью Танин нейлон и еще ощущая его своей кожей. 5. Самин всерьез решил добиться своего. Таня уже давно поняла его намерения, ее запальчивые восклицания сказали ему об этом. Стало быть таиться было нечего - он разоблачен. Его не устраивала более "сухая" мастурбация - тайком налюбовавшись на Танину наготу, слегка прикрытую нейлоном, и немного пощупав ее, он понял, что его плоть не успокоится до тех пор, пока он не трахнет эту девицу. Он не мог спокойно смотреть на нее и даже думать о ней - его тотчас же охватывала томительная похоть, а член поднимался, наполнялся кровью и словно гудел, требуя поелозить внутри Таниного влагалища. Он дрочил, вспоминая ее, почти каждый день, но этого было мало. Кроме того давало о себе знать мужское самолюбие. Испытав на глазах Тани унижение от прапорщика Новикова (о Таниной пощечине он забыл почти сразу), он желал взять реванш и хотя бы реабилитироваться в собственных глазах. А то обстоятельство, что Таня питает к нему неприязнь, его как-то мало волновало. Еще масло в огонь стала подливать и сама Таня. После случая на КПП она стала негласно дразнить Самина при каждой встрече с ним. Он это заметил на следующий же день. Она, то нарочно выставив напоказ свои прекрасные ноги в колготках, то как бы случайно забыв застегнуть две верхние пуговицы блузки, приоткрыв высокую грудь и кружевной бюстгальтер, играла на его желании. Она знала, что он не пропустит мимо своего внимания эти тонкости, и не смея прикоснуться к ней, будет терзаться своей страстью. Видимо ей такой флирт доставлял удовольствие. Это еще больше разжигало Самина. Он решил, что трахнет Таню во что бы то ни стало. Вот только как это осуществить? Самин перебрал в голове множество различных вариантов. В мыслях он подкарауливал Таню полупьяную после какого-нибудь банкета в части (например, в честь 9 Мая) где-нибудь у ворот базы, затем вел ее мало что соображающую к себе в каптерку. Или же отправлялся с ней на машине в какую-нибудь командировку за запчастями, по пути сворачивал в лес, загонял машину в чащу, а потом...А то и предлагал ей некоторую сумму денег за час обладания ее телом. Но все эти грезы были либо практически неосуществимы, либо пахли уголовщиной за изнасилование. Самин ломал голову над этой задачей, которую сам же перед собой поставил, ночами, думал о ней на работе, при приеме пищи, в туалете, но так и не мог придумать ничего толкового, только лишний раз возбуждал свой неудовлетворенный член. Так вероятно эти мечты и остались бы мечтами, если бы не один случай, который стал настоящим ЧП для всей базы и особенно для Тани. Проведенная накануне майских праздников под надзором большого начальства из управления инвентаризация вдруг выяснила, что на складах, находящихся в ведении Тани, имеет место крупная недосдача запчастей, лакокрасочных материалов и резины на сумму 875 рублей. Таня сначала не поверила этому известию, пока сама не проверила все документы и не поняла, что она уже приняла склады в таком состоянии с таким "наследством" Валентины Прокофьевны! Зам. начальника базы по технике майор Бондарев не стал сразу подавать в прокуратуру, а просто вызвал к себе Таню и сказал, что если сумма недосдачи не будет погашена до майских праздников, то он будет вынужден это сделать и последствия будут тогда более, чем печальны... Самин же, узнав об этом, поначалу испугался, так как и его склад фигурировал в деле, но узнав, что крайней нашли Таню, успокоился, а потом и обрадовался и запустил руку в свой тайник в несгораемом сейфе. 6. Таня сидела в своем кабинете и грустно смотрела в окно. На улице только что прошел весенний дождик, текли ручьи и солнце отражалось в лужах. На деревьях начали распускаться первые листочки, весело щебетали птицы, радуясь теплым дням, но Тане было не до весеннего настроения. Все ее мысли были поглощены происшедшим. Девятьсот рублей! Просто непостижимо! Ее рассудок отказывался верить в сущность произошедшего. Казалось, что это произошло не с ней, что такое в принципе невозможно - залететь на такую крупную сумму. Порой казалось, что все это кошмарный сон и что скорое пробуждение вернет ее снова в беззаботную жизнь с ее спокойной работой, домашними делами, не обремененными тяжкими мыслями и весенним настроением в волнительном предчувствии прогулки с каким-нибудь из своих поклонников по городскому парку. Когда комиссия обнаружила пропажу, составила акт и понесла его на подпись к Бондареву, она еще не отдавала себе отчета в серьезности ЧП думала, что это какое-то недоразумение, что в ближайший день-два все уладится, станет на свои места, что всего лишь произошла какая-то ошибка, и даже не удосужилась пойти к Бондареву вместе с комиссией. Подумаешь, ошиблись! Пустяки! Лишь когда на ее столе ронзительно зазвонил телефон и майор строго приказал ей тотчас же явиться к нему на ковер, в Танино сердце закралась смутная тревога. И только после того, как они с Бондаревым, подняв все документы с начала года, действительно не досчитались материалов и запчастей на 875 рублей, у Тани потемнело в глазах и она поняла, почему так быстро ушла Валентина Прокофьевна, передав в ее неопытные руки разворованный склад. Паршивая сволочь, ворюга, старая стерва! У Тани на глаза накатили слезы, к горлу подступил комок. Она всхлипнула и, закусив платок, уставилась в окно и беззвучно заплакала. Да, стерва Валентина Прокофьевна, ничего не скажешь! Чтоб ей пусто было и на том, и на этом свете! Но и она, Таня, тоже хороша. Ей вспомнилось, как она подписывала ведомости и акты приема-передачи склада и даже не удосужилась проверить, все ли наименования, перечисленные в описи, соответствуют истине - положилась на людскую честность и порядочность. Дура и только! Ведь наверняка, если бы она удосужилась столь же скрупулезно, как и комиссия, подсчитать все запчасти, то обнаружила бы недостачу еще в первые же дни и либо не приняла бы эти чертовы склады, либо по горячим следам вывела бы Бомбу на чистую воду. А теперь ищи-свищи спустя два месяца, концов не найдешь. Что же, сама виновата! А теперь где она возьмет эти девятьсот рублей со своей сторублевой зарплатой? Будет работать год бесплатно? Но Бондарев поставил срок до 9 мая. Просить у родителей-пенсионеров? Или занять у кого-нибудь? Да кто даст такую сумму? Таню душили слезы... Стук в дверь вывел ее из оцепенения. Она вытерла глаза платком и потянулась в ящик письменного стола за маникюрницей. Стук повторился. Кто же это такой настойчивый? -Подождите минуту!- крикнула она, подводя тенями веки, и спустя минуту сказала: -Войдите! На пороге появился Самин. Он вошел, держа по своему обыкновению руки в карманах. -Здрастуй, Танющя!- Самин дружелюбно улыбнулся. -Здравствуй, Самин,- холодно ответила Таня, -что случилось? -Да так, проходиль мимо, думаю - зайду, узнаю - как поживаещь, как настроенье... Она даже не пригласила его присесть. Она вообще не хотела никого видеть, а этого узбека тем более. Что ему сейчас нужно от нее? Пришел опять пялиться на нее, на ее ноги в колготках и на грудь? И еще вздумал на нервах играть, спрашивая про настроение? К горлу подкатила злоба. Что же, она устроит этому чурбану скандал! -Ты только за этим и пришел?- еле сдерживаясь от злости, спросила она. -Зе чем - за этим?... -За тем, чтобы спросить, какое у меня настроение?- Таня испытующе взглянула на него. -Да нэт...,- Самин замялся, чувствуя, как наступает неловкая пауза. -А за чем тогда? -Да так, хотель узнать, как нащи деля с ревизьей? Щьто там с моим склядом, а, Таня? -Будто тебе самому неизвестно! Если у тебя нет больше никаких вопросов, то свободен...- Таня развернулась к окну, давая понять, что не намерена разговаривать с Самином. -Можьет, тэбе чем-нибудь помочь? Таня развернулась на каблуках. -Иди, Самин, без тебя тошно!- почти выкрикнула она, сжав кулаки. -Тощно, гаварищь, а можьет все-таки пагаварим, а? -Вон! Пошел вон!! Ее крик хлестнул по ушам, от неожиданности Самин отпрянул и чуть не присел. Испугавшись, как бы она незапустила в него графином, Самин нащупал за спиной ручку двери, готовясь к отступлению. Однако до атаки дело пока не дошло. Но Таня стояла, вне себя смотря на него, как раненая пантера перед последним прыжком, говоря всем своим видом, что еще одно слово, и Самину будет худо. Он первый раз видел ее такой и понял, что шутки плохи. -Зря ты так, Танющя,- выдохнул Самин, поворачиваясь к двери. -Я не щучу, а па-настъящему магу тэбе памочь, а ти как злой кощка. Ну и вилезай сама! И он вышел. То ли нотки человеческого сожаления, мелькнувшие в его голосе, то ли небольшая психологическая разрядка, а может просто и слабая надежда, словно соломинка для утопающего, вдруг словно встряхнула Таню. Что-то ей подсказало, что именно в этом узбеке кроется выход из создавшейся ситуации. Она подбежала к двери и выскочила в коридор. Самин уже подходил к лестничной площадке. -Самин, вернись!- позвала Таня и он тотчас же развернулся и пошел обратно, как будто ждал этого. -Зайди сюда. Самин прошел в кабинет. -Что ты имеешь в виду?- спросила Таня, присаживаясь на стул. -Я хачу сказать, щто магу тэбе помочь. -В каком смысле? -У меня есть немного денег, я бы мог дать тэбе взаймы? -Эх, Самин...Самин,- Таня впервые ему улыбнулась, иронически, горестно, но все-таки улыбнулась, от чего он затрепетал. -Да ты хоть знаешь, какая сумма мне нужна, чтобы расквитаться за эту пропажу? Ты хоть имеешь представление о ней? -Нэт, нэ знаю,- не моргнув глазом соврал Самин. -Сколко ти дольжна? -Ни много - ни мало, девятьсот рублей,- выдохнула Таня, чувствуя, как к горлу подкатывают слезы. -Да, силно много,- задумчиво произнес Самин и запустил руку во внутренний карман гимнастерки. -Вот, пасматри! И, вытащив из кармана целую кипу измятых банкнот, он стал их пересчитывать. У Тани захватило дух. По этой куче денег нельзя было сказать, сколько в ней точно рублей, но одно она поняла - ей бы этого хватило для покрытия недостачи. В этой куче пятидесятирублевые купюры были в беспорядке перемешаны с двадцатипятирублевками, червонцами, трояками, пятерками и просто рублями. Они были какие новенькие, какие мятые и старые, но это были деньги и в них сейчас крылось ее душевное равновесие, благополучие и спокойствие. Неужели Самин действительно решил отдать ей все это! -Но подожди,- растерянно запинаясь от такой неожиданности, произнесла она. -Постой, Самин. Ты что же, в самом деле хочешь мне все это отдать? -Не все, а толко то, сколко тэбе нужьно,- и, отсчитав девятьсот рублей, он потряс ими в воздухе. -Ты не шутишь? -Я же сказаль, нэ щучу. Таня не верила в происходящее. Теперь эта счастливая реальность казалась сном. Она как завороженная смотрела на Самина, который за эти минуты из плюгавого узбека-чурбана так сильно поднялся в ее глазах, что она уже благовеяла перед ним. Беда стремительно откатывалась назад, в прошлое, утупая место благополучию. От волнения она захотела пить, подошла к шкафчику, где стоял графин, налила в стакан воды и принялась тянуть ее. И не замечала, как жадно пялиться на нее, на высокую грудь, на стройные ноги в телесных колготках и в туфлях Самин. Минуту царило молчание. Когда волнение схлынуло, она вдруг осознала, что это всего лишь долг, который она должна будет вернуть. И от этой мысли вновь вернулась тоска. Где она возьмет такую сумму потом, чтобы рассчитаться с Самином? -Но...Самин, я даже не могу сказать, когда верну тебе эти деньги. -А мнэ их нэ надо отдавать, Танющя,- ухмыльнулся Самин. -Ты же не хочешь сказать, что отдаешь их мне безвозмездно? -Канещна нэт. -Но как же тогда...,- начала было Таня, но тут же запнулась. Только сейчас она увидела алчный блеск в глазах узбека, услышала его похотливое сопение, а когда окинула его взглядом, то заметила, что он не держит руки в карманах и что ниже пояса у него из штанов выпирает большая шишка, словно стремясь разорвать ширинку. Таня поняла все. -Мне не нужьны эти деньги, Таня,продолжил Самин задыхаясь от волнения. -Я хачу за это толко...толко...патрахать тэбя,- выдохнул он наконец. -Что-о?!- Тане в голову ударило бешенство. -Что ты сказал?! -Я хачу трахнуть тэбя,- твердо повторил Самин и, чтобы опередить непредвиденный ход событий, пошел в наступление. -У тэбя нэт другова вихода, Таня. -Вон отсюда! -Харащо-харащо, я пайду, а ти падумай, как следует,- и, спрятав деньги в карман, Самин удалился. Таня плюхнулась на диван. Такого исхода дела она никак не ожидала. Счастливый случай, словно вспышка молнии, на мгновение озарил мрак событий последних дней, и моментально угас, снвоа уступив место непроглядной темноте в своем будущем. Она была готова на все, чтобы ежемесячно отчислять Самину какую-то определенную сумму от зарплаты, устроиться на смежную работу, перезанять в конце концов, чтобы как можно скорее расчитаться с этим солдатом, но только не к такой развязке. А ему оказывается вовсе не нужна ее мзда, ему нужно нечто большее - ее покорность в его грязных лапах. Господи, неужели и впрямь придется отдаться ему? Таня подошла к столу, глотнула воды прямо из графина, затем села за стол. Мысли из разброда стали выстраиваться в стройную цепочку. Ах как не хватало ей сейчас этих Саминовых денег! Подумать только, завтра она пошла бы в бухгалтерию, отдала бы их - и дело с концом. Гора с плеч. И работа сохранилась бы, и конец всем печалям, и, может быть в будущем представилась бы возможность на холдную голову отыскать Валентину Прокофьевну и взыскат с нее... А может действительно трахнуться с этим толстым узбеком, предварительно взяв с него аванс? Полчаса позора - и все позади! Ведь еще не поздно позвонить ему. Она на минуту представила себе всю процедуру торговли своим телом Самину и ее передернуло от отвращения. Ей был с первых минут знакомства неприятен этот узбек, ибо она сразу заметила, как алчно он пялился на нее, пожирая глазами ее стройную фигуру и ноги в