В. Баранец: – То, что у тебя больная жена, ребенок-инвалид – не учитывается.
М. Тимошенко: – Я понимаю, что опросить 160 человек довольно трудно. Но ведь можно прийти в Минобороны и сказать: «Вот, тема такая острая, дайте поговорить хотя бы с пятью-шестью человеками. Какова их мотивация? Почему?».
В. Баранец: – Да, безусловно, здесь нужно разбираться.
М. Тимошенко: – У меня другой подход к этому вопросу. Вот, человек дослужился до должности комбрига. С этой должности ушел в центральный аппарат, в Генеральный штаб. Допустим, отслужил сколько-то лет. А теперь ему предлагают: «Ну-ка, давай снова». – «Куда снова?» – «На должность комбрига». А он, допустим, начальник направления в ГОУ. Штучный товар. Он пять лет, меньше не получается, вгрызался.
В. Баранец: – Вгрызался в стратегическую науку и ремесло оператора Генштаба.
М. Тимошенко: – И ему идти на должность оператора в штабе округа? Она по сравнению с ним сегодняшним – вот такая, ниже колена! Там не нужны ни кругозор, ни практика. Туда можно идти только начальником управления на генеральскую должность. А ему ее дадут? Она уже занята местными генералами.
В. Баранец: – В Москве сегодня количество очередников зашкаливает за 15 тысяч человек – офицеров. И вот министр обороны Сердюков принял решение не выделять квартиры офицерам в Москве. Ну так ему захотелось. Он, наверное, про Конституцию не слышал… Но они все равно, наглые, требуют жилья в столице.
М. Тимошенко: – Значит, решили людей распихать по округам, на какие попало должности. Это же так просто – отказался, уволили.
В. Баранец: – Не всех, еще многие висят за штатом. Михаил, мы с тобой служили в центральном аппарате Минобороны и Генерального штаба. Знаем, что это такое. А теперь нам говорят: «160 офицеров, генералов и полковников отказались ехать из Москвы». Это центральный аппарат, сыгранная, стратегически мыслящая команда. Вы представляете, что такое из хорошо налаженного пианино вырвать половину клавишей. Вы будете играть на таком пианино?
М. Тимошенко: – Людей ротируют – из Генштаба, центрального аппарата, их выпихивают в округа. И это не все, летчиков-палубников, элиту элит, загоняют в обычные авиаполки.
В. Баранец: – И кто-то думал, когда назначал их в Москву? Человек не сам взял чемодан и приехал из Читы в Генштаб. А если он москвич?
М. Тимошенко: – А если он действительно призывался из Москвы? Тогда как? Пусть живет до могилы в Снеговой пади? Это как-то с Конституцией вяжется? Думаю, что нет.
В. Баранец: – Да, офицер – человек подневольный. Где ему прикажут, там и должен служить. Но почему после увольнения он не должен жить там, где хочет? У нас же Россия, а не резервация и не бантустан!
М. Тимошенко: – Служить – да, но не помирать на старости лет. А теперь вторая задача – надо найти кого-то им на замену. Но те, кого найдут на замену, прекрасно понимают: надеяться на то, что он уволится по истечении контракта и останется в Москве, не стоит – ему этого не дадут, не позволят.
В. Баранец: – То есть назначают фактически пенсионера, если назначают за три года до пенсии. Какой смысл назначать в Генеральный штаб будущего пенсионера? Понимаю, что человек 15 лет отбарабанил в Генштабе, у него срок выслуги вышел – тут вопросов нет.
М. Тимошенко: – У меня возникает и другой вопрос: «А как же сам начальник Генерального штаба? Он же офицер? А замы его? И другие замы министра обороны, которые носят воинские звания? Может быть, их тоже ротировать?»
В. Баранец: – Мы сегодня говорим о том, кто и как дурачит армию. На протяжении многих лет (я не буду выставлять временные рамки) как-то так получается, что есть два субъекта: военные, т. е. армия, – и государство. Они друг перед другом берут определенные контрактные обязательства. Военные берут обязательство хорошо служить, обеспечивать высокую боеготовность и защиту государства. Государство обещает им за это хорошо платить, давать жилье и другие социальные льготы. Но если в большинстве случаев военные проходят свою часть пути, выполняют свои обязательства перед государством, то государство почему-то так же честно не поступает? Почему так происходит, что государство потеряло свою обязательность перед человеком в погонах?
М. Тимошенко: – А потому что человек в погонах – это не те, которые выбежали на Манежку, от чего потом все впали в ступор. И очень быстро вылечились. Потому что тогда дагестанский житель треснул по голове московского жителя, и тот упал и умер. А судья хотела отпустить дагестанца, и ее сразу поправили: «Ты что, с ума сошла?». А военные же не выбегут на Манежку.