- Как это у Тургенева сказано? - улыбнулся командир полка. - Аркадий, не говори красиво!… Так, что ли?
- Буду! - комиссар рубанул рукой по воздуху. - Нет таких слов, которые не заслужил бы человек!… Я ведь не только о Платайсе…
И снова командир и комиссар взялись за бинокли.
Колчаковцы раньше заметили бронепоезд. Он шёл медленно, и только искры из трубы паровоза выдали его появление. В окопах зашевелились, готовясь к броску через реку. Шквальный огонь бронепоезда должен был подавить огневые точки латышского полка, посеять панику. Колчаковцы радовались. Легко наступать после мощной артиллерийской подготовки.
Вскоре бронепоезд заметили и на колокольне.
- По Платайсу хоть часы проверяй! - сказал комиссар.
Темноту прорезали яркие снопы пламени - это ударили пушки бронепоезда. Снаряды ложились точно по первой линии колчаковских окопов. Заработали и пулемёты.
- Дать сигнал! - приказал командир полка.
Один из наблюдателей подбежал к колоколу. Набат поднял латышских стрелков в атаку.
ВСТРЕЧА
В обороне колчаковцев образовалась широкая брешь. Войска при поддержке бронепоезда смяли белогвардейцев и продвинулись вперёд километров на пятнадцать. Городок, в котором родилась армия Трясогузки, был освобожден.
К станции подъехал бронепоезд.
Тимофей Егорович - бывший обходчик, а теперь начальник станции - встретил его зелёным флажком. Старик раздобыл где-то форменную железнодорожную фуражку и выглядел очень представительно.
На платформу выскочил Платайс, приказал проверить ходовую часть и подошёл к начальнику станции.
- Телефон у вас работает, товарищ?
- Как же! Всё на полном ходу! Связь восстановлена! - ответил старик. - А только здороваться со знакомыми надо!
Платане пригляделся, узнал Тимофея Егоровича, удивлённо сказал:
- Простите, товарищ начальник станции! Я вас раньше в такой форме не встречал!
- То раньше! А ну-ка, оглянись! Раньше ты это видел?
Над фабричной трубой развевался красный флаг.
- Успели? - воскликнул Платайс.
- Мы всё успеем! - гордо ответил старик. - А телефон там. - Тимофей Егорович указал на дверь с надписью «Начальник станции». - Только ручку мне не сломай!…
Кондрат Васильевич сидел в кабинете полковника и с негодованием перекатывал по столу отточенный ещё адъютантом карандаш. Николай тоже сердито смотрел на сестру.
- Проворонила таких ребят!
Кондрат Васильевич отшвырнул карандаш.
- Раненые же! - оправдывалась Катя.
- За раненых спасибо! А люк надо было завалить тяжестью, голова садовая!… Где их теперь найдёшь?… Звать-то хоть узнала как?
- А у них прозвища! Только младшего по имени называли: не то Минька, не то Мишка…
Зазвонил телефон.
- Да! - бросил в трубку Кондрат Васильевич. - Да, ревком!… Ну, слушаю!
Говорил Платайс.
- Помните, Кондрат Васильевич, я про беспризорников у вас спрашивал?
- Помню!… Разберёмся малость - и о них побеспокоимся, товарищ Платайс! - ответил Кругов.
- Это очень хорошо!- подхватил Платайс.- О них надо позаботиться! А я вас прошу, Кондрат Васильевич…
Трубка замолчала.
- Проси! Проси, не бойся! - крикнул Крутов.
- Сын у меня пропал! - тихо сказал Платайс. - Вам, конечно, некогда… Я понимаю… А всё же посмотрите среди беспризорников…
- Звать как?… Как его звать? - спросил Кондрат Васильевич.
- Мика, - послышалось в трубке.
- Как, как? - переспросил Крутов, скосив на Катю сердитые глаза.
На станции проревел бронепоезд. Здесь, в особняке, его гудок не оглушал. А в комнате, откуда разговаривал Платайс, могучая паровозная глотка заставила дребезжать стёкла. Бронепоезд настойчиво звал командира. Платайс повесил телефонную трубку и вышел на платформу.
А с другой стороны по путям к бронепоезду пробирались трое беспризорников.
- Вот увидите, возьмут в разведчики! - горячо шептал Трясогузка. - Только бы со станции удрать!
Вдоль бронепоезда шёл рабочий. Ребята спрятались за кучу шлака. На каждом вагоне рабочий писал мелом: «Да здравствует власть Советов». Он сделал три таких надписи, бросил мел и вернулся на платформу.
- За мной! - шепнул Трясогузка.
Мальчишки подбежали к последнему вагону. Мика подхватил кусок мела. Трясогузка упёрся руками в броню.
- Полезайте!
Цыган вскочил ему на плечи и, цепляясь за большие заклёпки, влез на крышу.
Мика тоже забрался на командира, но что-то замешкался.
- Скорей! - приказал Трясогузка.