- И не моё! - воскликнул Цыган. - Мика похож!
Мика обиженно надул губы.
- Ну и что!… Ну и поеду, если нужно!
- Так как же решим? - спросил Платайс.
- Уже решили, - ответил Трясогузка. - На это дело Мика в самый раз.
- Мика так Мика, - согласился Платайс. - А теперь второй вопрос… Тут уж право выбора за мной. Скажу вам прямо: боюсь, что без Мики вы сбежите.
Трясогузка по старой привычке покачал правой ногой и улыбнулся.
- Хи-итрый!
Улыбнулся и Платайс.
- Хорошо, что мы поняли друг друга… Пока Мики не будет, я прошу вас пожить в детдоме. Всего несколько месяцев…
Цыган дёрнулся, но Трясогузка осадил его.
- Поедете на Волгу, - продолжал Платайс. - Купаться будете, рыбу ловить… И мальчишек там много - не заскучаете.
- Ладно, - сказал Трясогузка. - Поедем.
Платайс не ожидал, что удастся так легко уговорить ребят.
- Поедете не одни - с провожатым! - предупредил он и, вплотную подойдя к Трясогузке, испытующе посмотрел ему в глаза.
Мальчишка выдержал этот взгляд и спросил, кивнув на дверь в соседнюю комнату:
- С этой тёткой… которая приехала?
- Да. Зовут её тётя Майя.
Цыган вспомнил её лёгкую воздушную походку.
- Она что - артистка?
- Почему ты так думаешь? - удивился Платайс.
- У нас в цирке гимнасты так ходили. Как с крыльями.
- Это замечательная женщина! - уважительно произнёс Платайс, так и не ответив на вопрос Цыгана…
Сборы были короткие. К вечеру всё приготовили в дорогу. Поезд на запад шёл ночью, в половине третьего. С ним отправлялись Трясогузка, Цыган и тётя Майя. Поезд на восток, которым уезжали Платайс и Мика, прибывал на станцию в десять утра. До двух часов ночи можно было поспать. В последний раз улеглись ребята рядышком на своих койках в задней комнате. Не спалось. Трясогузка проворчал:
- Хи-итрый!
Все поняли, о ком он думает.
- И про девчонку, наверно, схитрил!… Но ничего! - Трясогузка загадочно прохихикал в темноте. - Мы тоже не дураки!
- Сбежите? - спросил Мика. Он с самого начала догадался, что Трясогузка неспроста прикинулся таким покладистым парнем.
- Не-ет! Ершей из Волги таскать будем! - съехидничал Трясогузка и неожиданно заговорил приказным командирским тоном: - А ты вот что!… Тебе такое задание: рисуй трясогузку мелом!
- Тебя? - не понял Мика.
- Птицу, а не меня! - рассердился командир.
- А где?
- Где попало!… Везде!
- Так ведь не найдёте, если где попало!
- Не твоя забота!…
Со стариками распрощались дома, а Платайс с Микой проводили ребят до поезда.
Пассажиров на станции не было. В вагонах спали. Платайс вскочил на высокую подножку, распахнул дверь в тёмный тамбур, впустил туда мальчишек и вернулся к Майе, оставшейся у вагона.
- Постарайся подружиться с ними.
Женщина ласково взяла Платайса за руку,
- Не беспокойся. И будь там осторожен.
Они оба посмотрели на вагон. Из тамбура доносились негромкие голоса, но мальчишек не было видно.
- Будь осторожен! - повторила Майя.
Загудел паровоз.
- Мика! - крикнул Платайс.
Мика спустился по ступенькам вниз. Поезд тронулся. Майя стояла в дверях тамбура и долго махала рукой. Мальчишки больше не показывались. Платайс огорчённо вздохнул.
- Обиделись все-таки…
- Наверно, - сказал Мика.
Он тоже не знал, что Трясогузки и Цыгана уже не было в вагоне. Под шум тронувшегося поезда они открыли дверь на другую сторону, соскочили и спрятались в придорожных кустах. Мальчишки видели, как Платайс и Мика, проводив поезд, медленно пошли прочь от станции и скрылись в тёмном переулке, ведущем к домику стариков…
Утро застало Трясогузку и Цыгана в сарае с сеном недалеко от сторожки путевого обходчика. Проснувшись, Трясогузка потянулся с приятным хрустом. Давно он не спал так сладко. Рядом, зарывшись в сено с головой, посапывал Цыган. На гвоздике висела неразлучная гитара.
- Проснись, свободный человек! - торжественно сказал Трясогузка и потряс Цыгана за плечо.
- Чего ты? - недовольно отозвался тот. - Будильника ещё не было!
- И не будет! Нету больше будильника!… Вставай, боец! Ты снова в армии! Ура-а-а!…
Цыган раскрыл глаза, увидел вокруг себя сено, глубоко вдохнул слабый выветрившийся за зиму аромат и широко улыбнулся.
- Откололи мы номерок! Гвоздь программы! Факир был в ударе! Алле-е ап!
Он несколько раз перекувырнулся через голову, шлёпнулся на спину, раскинул руки и ноги и уставился в дырявую крышу сарая.