- Отлично сыграно, капитан. И, должен сказать, на прекрасном инструменте. Прямо скрипка Страдивари!
Фрост расхохотался.
- Боюсь, аудитория изрядно пострадала.
- Мы замолвим словечко, и страховая компания позаботится о Ричардсе. Но сейчас давайте побеседуем о вас и этом кубинском налетчике.
- Спрашивайте.
- По нашему разумению, сеньорита Агилар-Гарсиа намерена пригласить вас личным телохранителем.
- Ясновидящая организация, - сказал Фрост.
- Разведывательные источники на Кубе сообщают, что Кастро обеспокоен очень обеспокоен - предстоящим через несколько недель вторжением в Монте-Асуль. Сеньорита Агилар-Гарсиа сколотила небольшую наемную армию, а уцелевшие люди генерала Коммачо поддержат десантников партизанским ударом внутри страны. По нашему разумению, - повторил Бейтон, - сеньорите нужен опытный, изощренный в подобной войне человек, способный возглавить ударную группировку. Понимаете?
Ошеломленный Фрост кивнул.
- Кастро и коммунистическая марионетка в Монте-Асуль - как бишь, его?..
- Эрнесто Рамон.
- Да, конечно... Кастро и Эрнесто Рамон чувствуют себя словно два таракана, угодившие на одну сковородку. Поэтому и попросили Рафаэля Ортиса проведать вас. Очевидного кандидата в главнокомандующие.
- Ортис?
- Да. По крайности, числится под этим именем. А подлинное имя, или нет какая теперь, к черту, разница?
- Ни малейшей. Но что же вам угодно? - без обиняков спросил Фрост.
- Во-первых, закурите.
Бейтон улыбнулся, извлекая желто-коричневую пачку:
- В досье сказано, вы предпочитаете "Кэмел"...
- Н-да, - протянул Фрост и зажег сигарету от любезно поднесенной Бейтоном спички.
- Чего же вы хотите? - повторил наемник, с наслаждением сделав несколько затяжек.
- Только одного. Знать в точности: согласны вы служить... м-м-м... личным телохранителем сеньориты или нет?
- Но какая вам, в сущности, разница?
- Видите ли, - продолжил Бейтон, словно и не слыхал заданного ему вопроса, - приняв официальный воинский чин в заведомо наемной армии, вы лишаетесь американского гражданства. Таков закон. А служить по контракту, охраняя отдельного человека - да еще и не являющего собою пока официальной политической фигуры, - сколько угодно. Если работа повлечет необходимость... нет, если работа вынужденно вовлечет вас в... Короче, вы меня понимаете. Если вокруг закипает война, телохранитель поневоле может оказаться втянут в операции как тактического, так и стратегического свойства. Безо всякого ущерба для своего гражданского статуса.
- Иными словами, - сказал Фрост, - принимай грядущее предложение и помогай порядочным людям сбросить фиделевскую макаку. Заодно потреплем нервы и. самой бородатой твари. Правильно?
- М-м-м... Я бы не выражался столь прямолинейно, однако суть вы поняли вполне.
Бейтон огляделся в поисках пепельницы для Фроста и, за неимением лучшего, протянул наемнику никелированную больничную "утку".
- А вы отдаете себе отчет, - спросил капитан, - в том, что папаша Марины, хоть и числился добрым антикоммунистом, но был крайне правым диктатором? Тоже не сахар, доложу вам!
- Сеньорита Агилар-Гарсиа, - сказал Бейтон, - добрый друг Соединенных Штатов. Можно с уверенностью утверждать: повторяю, с уверенностью, - что ей пришлась по душе демократия и преимущества, которые демократия дарует. Монте-Асуль освободится от диктатур любого свойства - и левых, и правых. Соединенные Штаты чрезвычайно в этом заинтересованы.
Бейтон сделал короткую паузу и закончил:
- Следует логический вывод: мы хотим обеспечить сеньорите самую надежную охрану... И знающего свое дело военного советника, между прочим...
Фрост погасил окурок в никелированной "утке". На "утке" виднелась маленькая надпись: "Сделано в США".
- И ко мне применимо, - буркнул Фрост.
- Что?
- Ничего... Просто подумал вслух.
Глава третья
Фрост ослабил черный шелковый галстук, одернул пиджак, слегка подтянул брюки. В эдакой жарище, подумал он, только и выряжаться как на прием у президента... Наемник замкнул дверцу взятого напрокат форда, пересек широкий, усаженный пальмами бульвар, остановился перед большим, дышавшим стариною зданием.
Монастырь Скорбящей Богоматери.
Приблизившись к створкам деревянных ворот, наемник машинально отметил: поверх монастырской стены тянулись нити колючей проволоки, закрепленной на тонких кронштейнах. Н-да. Нынче вламываются всюду, не разбирают: банк, или монастырь, подумал Фрост.
Чисто средние века! Но тогда, пожалуй, к монастырям было, все же, побольше уважения...
Справа от ворот, на каменной колонне, виднелась черная мраморная табличка, гласившая на английском и испанском языках: "Воздвигнуто в 1887 году от Рождества Христова на милосердные пожертвования обитателей Южной Калифорнии, к вящей славе Господа Иисуса и Его Пречистой Матери".
Фрост постучался.
В воротах распахнулось маленькое оконце, за которым возникло женское лицо.
- Да?
- Сестра, мое имя - Хэнк Фрост.
Наемник выждал одно мгновение и произнес довольно приторный пароль:
- Бутон розы возвещает о грядущей весне. Окошечко затворилось, и начали раскрываться сами ворота. Войдя на монастырское подворье, капитан остановился, обозрел внушительный фонтан, пышный сад, роскошные клумбы цветов, рассыпанные там и сям по гладким, чисто выметенным плитам.
Фрост обернулся, уставился на маленькую, полнеющую монахиню, облаченную в белое одеяние.
- Дожидаться здесь, или идти дальше, сестра?
- Сеньорита спустится к вам через минуту, капитан. Сожалею, но мужчинам доступ в монастырь возбраняется.
- Понятно, - сказал Фрост, удержавшись от ухмылки. Монахиня пошла вернее, поплыла, прошествовала по двору, скрылась из виду. Присев на каменную скамью близ фонтана, Фрост попытался вообразить, будто здесь, подле бьющих и низвергающихся водяных струй, хоть немного прохладнее.
Он уже разговаривал по телефону с людьми, работавшими на Марину, кое-что выяснил, договорился о встрече, и плате за предстоявшую службу.
Марина платила сто тысяч американских долларов. Наивысшая ставка за всю мою жизнь, подумал Фрост. И уже начал мысленно прикидывать, как распорядится этими деньгами. Подумал о Бесс. Теперь уж, голубчик, либо меняй род занятий, либо...