Мужчина с виду остался совершенно спокойным, подошел к женщине и, ни слова не говоря, со свистом нанес ей удары хлыстом по лицу, оставив глубокие шрамы на коже.
Женщина упала на колени с выражением боли и изумления, а остальные женщины в испуге отшатнулись. Это было предупреждение, чтобы каждая знала свое место.
Ани спряталась в юбках, напуганная этой сценой, а Нора подумала, что, если бы имела возможность убить этого офицера, она бы не колеблясь, сделала это. Она сама удивилась этим своим мыслям, ведь всего три дня назад она считала, что не способна желать смерти другому человеку. С какой быстротой обстоятельства меняли людей! Она с удивлением посмотрела на свои руки. За несколько дней они покрылись мозолями. На них были царапины, два ногтя поломаны, под ними была грязь. Она подумала, что с ее сознанием происходит нечто подобное. Появляются мысли, которые никогда в жизни ей не приходили в голову. Желание смерти. Ненависть. Да, виной всем этим мыслям стала ненависть. Она погладила Ани по голове, но ненависть разливалась по всему ее телу. Однажды ее отец говорил ей о силе зла. Об опасности вызвать его и о том, как трудно вернуть его обратно. Было легко вытащить его наружу, но почти невозможно унять.
Сейчас происходило то же самое. Тот документ из Константинополя был тем заговором, который выпустил зло наружу. Зло стало как бы ключом, открывающим врата ада.
Лерна помогла женщине прийти в себя. Глубокая рана на ее лице сильно кровоточила. В ее глазах отражалось глубокое оцепенение, а руками она безуспешно пыталась закрыть рану. Ани неотрывно смотрела на хлыст офицера, который гордо вышагивал среди пленниц. Нора увидела у своих ног камень и заметила, что Ани тоже смотрела на него, сдерживая желание бросить камень в этого подлого и трусливого человека.
Но оставалось мало времени. Солдаты кончили разделять пленниц. В путь отправятся более трехсот человек. На месте останутся человек тридцать мужчин и женщин. Самые старые, больные и инвалиды — те, кто не может идти. Нора почувствовала зависть к тем женщинам, которые оставались. По крайней мере, они умрут свободно. Не так, как те, кому придется тащиться по дорогам в темпе, навязанном солдатами, безучастные к угрозам, ударам и оскорблениям.
В тот момент донеслись крики — кто-то пытался перебраться через забор в отгороженной зоне для мужчин. Нора увидела, как несколько парней — их было по крайней мере четверо — спрыгнули с внешней стороны забора. Солдаты побежали к ним, оставив свои посты на огороженной зоне для женщин. Послышались крики и выстрелы. Парни бежали к лесу, обегая острые камни, солдаты следовали за ними почти вплотную.
Нора почувствовала вдруг, как Лерна потянула ее за руку. Нора быстро побежала следом за ней к внешней части ограды, где темнело несколько больших деревьев. Ани, не колеблясь, пошла за ними. Лерна сдвинула одну из веток, открыв дыру, в которую, казалось, пролезть было невозможно. Лерна присела и с легкостью нырнула в дыру. Нора не оглядывалась назад. Все следили за попыткой побега в мужском секторе. Оттуда доносились выстрелы. Ани решительно бросилась вслед за Лерной. Она влезла ползком, царапая себе лицо и руки, ударяясь спиной, сбивая себе колени. Расстояние между ветвями было минимальным. Слышалось только прерывистое дыхание подруг Норы. Ее охватила тоска, но она понимала, что это не что иное, как собственный страх. Она была уверена, что их будут искать. Если преследователи догадаются, через что они сбежали, они подожгут деревья, и подруги задохнутся или сгорят. Нора даже раскаялась, что побежала вслед за импульсивной Лерной. Ее новая подруга была непредсказуема, и им всем троим придется заплатить жизнью за эту глупую и неразумную попытку. Ей стало особенно жалко Ани. На Норе лежало моральное обязательство заботиться о ней и защищать ее, и она с этим не справилась.
Вдалеке послышалась длинная пулеметная очередь. Это был финал побега армянских парней. Они проявили мужество, но зло снова одержало верх. Она не могла не думать об этом, ощущая маленькую руку Ани в своей руке. Зло сбежало из какого-то темного и потайного места, следуя заговору ведьм в далеком Константинополе. Она вспомнила те имена, которые прошептала тетя Соня: Талаат, Джемаль-паша, Энвер.
Тётя Соня могла быть очень старой, неловкой, могла уже устать от жизни, но голова у нее была очень ясная. У Норы была возможность разговаривать с ней, и до сих пор она чувствовала себя под влиянием ее личности. Старушка не могла бежать — ее старые ноги мешали ей, но побег Норы — своего рода компенсация за это. Ручка Ани сжимала ее руку. Она тоже была частью тети Сони, так же как и Лерна.