– Нона, я скучаю по тебе. Вернись, пожалуйста.
Почувствовав себя смешной, она отключилась. Часы показывали девять. Вечеринка по случаю дня рождения Сибиллы началась около часа назад. А может, пойти? Все лучше, чем оставаться сегодня вечером одной. Она приняла контрастный душ и взбодрилась. Выбрала в шкафу шелковое платье, черное в красных розах, и босоножки на каблуках. Причесалась, тщательно накрасилась и нанесла на запястья несколько капель Нониной амбры.
На улице было жарко. Талин взяла такси и через пятнадцать минут подъехала к дому Сибиллы. О своем приезде она подруге не сообщила. Она снова заглянула в мобильник, не ответил ли Матиас, но он молчал. Талин позвонила в домофон, дверь открылась. Лестница в доме подруги была деревянная, покрытая толстым красным ковром. Когда она поднялась на третий этаж, ей захотелось повернуть назад. Что она здесь делает? Дверь открылась. Сибилла смотрела на нее, вытаращив глаза.
– Я так рада, что ты пришла! – воскликнула она, обнимая ее.
Сибилла всегда была для нее воплощением женственности. Ее большие синие глаза были подведены черными стрелками, длинные волосы цвета воронова крыла ниспадали до талии, красное платье облегало роскошное тело. Сибилла потащила ее внутрь, где толпились полсотни человек, многих Талин не знала. Она поздоровалась издалека и поспешно ухватилась за бокал шампанского, как за соломинку. Квартира Сибиллы и Грегуара была красочной. Бархатные банкетки и кресла, бирюзовые ковры в золотую крапинку. Все вместе создавало теплую, живую атмосферу. Талин направилась к окну. Было десять часов, солнце клонилось к закату, и небо окрасилось в ярко-голубой цвет, как бывает долгими летними вечерами. Она распознавала запахи, веяло смесью пряных духов, табачным дымом, потом, пищей… Она вышла на террасу. Солнце садилось, и на небе проступали звезды. Талин принялась их считать. Чем пахнет звезда? Раскаленным углем, сахарной ватой, свечой… Она почувствовала, что рядом кто-то есть, но не повернула головы. До нее долетел приятный запах с древесными нотками. Она попыталась определить, кто его владелец. Мужчина, брюнет. У каждой кожи свой индекс PH. Некоторые «подслащают» духи, на других они киснут, свертываются.
– Я часто задавался вопросом, одни ли мы во Вселенной. Как вы думаете?
Голос был низким и глубоким. Талин удивил вопрос – такой близкий к тому, что она чувствовала. Она по-прежнему смотрела прямо перед собой. Мужчина молчал, и ей это понравилось. Ей не было неловко в его присутствии, и это тоже удивило Талин. Обычно она сохраняла дистанцию и терпеть не могла, когда незнакомцы вторгались в ее жизненное пространство.
Она почувствовала, что он рассматривает ее, и повернула голову. Их взгляды встретились. У него были темные глаза, живые и теплые, черные волосы с проседью, квадратное лицо. Она улыбнулась про себя: он был именно таким, как она угадала по духам.
– Добрый вечер, – улыбнулся он ей.
– Добрый вечер, – отозвалась Талин.
– Кто вы?
– Боюсь, мне понадобится целая жизнь, чтобы узнать это, – лаконично ответила она.
Он рассмеялся.
– Я не претендовал на столь многое! Уточняю вопрос: вы подруга Сибиллы?
Она улыбнулась.
– Но мне интересно было бы узнать и кто вы сама по себе, – добавил он лукаво.
– Я подруга Сибиллы.
– Меня зовут Антон, – сказал он, протягивая ей руку.
– А меня Талин.
– Армянка?
Вопрос смутил ее. Люди редко распознавали ее происхождение.
– Моя бабушка, да, и это, кстати, она выбрала мне имя. Как вы угадали мои корни?
– Потому, что вы носите имя города в Армении. И вдобавок потому, что я тоже армянин.
Она всмотрелась в него внимательнее.
– Вы близки с вашей бабушкой? – спросил он.
Грусть снова захлестнула ее.
– Была, да. Она недавно умерла…
– Мне очень жаль, – сказал Антон и накрыл ее руку своей.
От этого жеста ей полегчало. Она посмотрела на Антона, он выглядел искренним.
– Что значит для вас быть армянкой? – спросил он.
Этот вопрос ей задавали впервые. Она никогда об этом не задумывалась.
– Ничего не значит.
Он с сомнением поджал губы.
– Правда?
– Я не росла в политизированном мире. Мои родители дома никогда ни о чем таком не говорили, бабушка тоже. Только одну вещь они мне рассказали, и от этого мне снились кошмары все детство. Можно было бы без них обойтись.