Карсон напрягся, но Рид вскинул руку, останавливая готовую выплеснуться полную негодования тираду. Все его клиенты обычно представляли себя потерпевшей стороной, и, не проявляй Рид осторожности, его не раз огорошили бы какой-нибудь отставленной любовницей, выступающей свидетельницей противной стороны. Лучше с самого начала располагать всей информацией.
— Я должен задать эти вопросы. Будьте разумны, ответьте.
Карсон поерзал на стуле секунду-другую, так, словно хотел ударить кого-то, а потом легко вскочил на ноги.
— Нет, — резко бросил он и прошагал по комнате, остановившись у одного из широких окон с видом на простиравшийся вдали океан.
С минуту Карсон смотрел в окно, пытаясь успокоиться, а потом обернулся и взглянул Риду в глаза:
— Нет. Я не изменял. И Тия — тоже.
Рид вскинул брови. Он впервые слышал, чтобы клиент защищал супругу.
— Вы уверены на ее счет?
— На все сто. — Карсон покачал головой и снова обернулся к окну, вперив взгляд в солнечные блики, плясавшие на поверхности океана. — Речь не идет об измене, лжи или прочей фигне.
Интригующе. Ссылка на «непримиримые противоречия» обычно служила лишь отговоркой, позволявшей оставить все тайны при себе. Причины для развода существовали всегда, и, судя по опыту Рида, измена возглавляла их список.
— Тогда почему вы здесь? — спросил Рид, откидываясь на спинку черного кожаного рабочего кресла.
— Потому что мы перестали быть счастливыми. — Карсон положил руку на оконное стекло. — Все начиналось великолепно, — продолжил он, будто разговаривая сам с собой. — Когда мы с Тией встретились, это напоминало… волшебство. Понимаете?
— Нет, — улыбнулся Рид. — Но я поверю вам на слово.
Карсон покачал головой:
— Мы не могли оторваться друг от друга. С первого момента встречи нас связывало нечто невероятной силы. — Он улыбнулся и снова мельком взглянул на Рида. — Это было нечто большее, чем секс. Мы говорили ночами напролет, смеялись, строили планы, обсуждали, как переедем из Голливуда, заведем детей. Но последние несколько месяцев, пока мы оба метались между работой и другими обязательствами… Черт. Мы практически перестали видеться. Так зачем сохранять брак?
Жалкое оправдание для бракоразводного процесса, но, с другой стороны, Рид слышал и похуже. Однажды он представлял интересы мужчины, утверждавшего, что ему требуется развод, поскольку жена все время прячет от него печенье. Рид чуть было не посоветовал ему купить это дурацкое печенье самому, но потом решил, что это не его дело. Потому что на самом деле причина заключалась не в печенье. Это был лишь предлог. В конце концов, он же не консультант по брачно-семейным отношениям…
— Ладно, — оживленно произнес Рид. — Я начну готовить документы. Тия не будет оспаривать развод?
— Нет. — Карсон сунул руки в карманы. — Я уже сказал. Это ее идея.
— Это облегчит дело, — заверил его Рид.
Криво усмехнувшись, Карсон прошептал:
— Наверное, это к лучшему.
— Так и есть. — Рид смотрел на клиента, неожиданно испытывая к нему сочувствие. Он не был холодным человеком. Он знал, что люди обращаются к нему, когда разрушается их мир. Чтобы поддерживать профессиональную дистанцию, он иногда бывал резок, добиваясь, чтобы все его слова и действия были для клиентов незыблемыми. И, успев хорошенько изучить Карсона Дюка, Рид понимал: этому человеку не нужна жалость, его требовалось лишь провести через незнакомую ситуацию. — Доверьтесь мне, — сказал Рид. — Вы ведь не хотите затяжной борьбы, которую будут ежедневно освещать в таблоидах?
Карсон содрогнулся от этой мысли:
— Я не могу даже мусор из дома вынести без какого-нибудь фотографа, прячущегося за ближайшим деревом! Знаете, пока я ехал сюда из Малибу, думал, что большинству из нас было бы легче, если бы ваш офис располагался в Лос-Анджелесе, — но возможность сбежать от несметного числа папарацци стоит долгой дороги.
Рид частенько обдумывал возможный переезд в Лос-Анджелес, но так и не смог убедить себя в необходимости сделать это. Мимолетный взгляд, которым он обвел свой офис, лишний раз убедил его в правильности такого решения. Здание было старым, построенным в 1890 году, — хотя время, к счастью, пощадило викторианскую вычурность. Купив это здание, Рид полностью реконструировал его, и теперь оно было именно таким, каким он хотел его видеть, — внушительное снаружи, изысканное и элегантное внутри. Да и на дорогу до офиса он тратил всего пятнадцать минут.