На Украине было, идут бои, село переходит из рук в руки, в итоге нас выбили, и мы сидим в окопах. Вдруг смотрим, хаты одна за одной загораются - значит, немцы отходят.
Выжигали они все.
Эта первая встреча чуть не закончилась скандалом. Все же это на повышенных тонах, встали друг напротив друга. Я думал, дело дойдет до рукопашной, но слава богу, кто-то додумался налить по стопке, выпили одну, вторую и отошли. Потом брататься начали.
Я был на конференции в Москве, и там один немец сказал, что в Германии было изнасиловано 100 000 немок. А у нас кто- нибудь такую цифру считал? Это, конечно, было, что греха таить, и если говорить, то, может быть, эта цифра занижена.
Удостоверение к золотой медали Германии за взаимопонимание и примирение
Был у нас случай во время боев в Берлине. У высотного здания внизу подвал, и там все прятались. Мы никогда не расстреливали гражданских, за исключением тех, кто мстил, в том подвале был госпиталь.
Мы ворвались туда, дали очередь из автомата в потолок, раненые, кто руку поднял, кто ногу.
Следом за нами забежали из пехоты, а там была медсестра, немка, в белом халате и колпачке, с красным крестом.
Пехотинец ее за руку, в другой руке автомат, утащил ее куда-то в угол и изнасиловал, прям там.
На пол-пути до Берлина стали зачитывать приказы, за мародерство, за изнасилование - трибунал. Начали расстреливать, разжаловать, снимали ордена, даже Золотые звезды. Но все равно за всеми не уследишь.
При всей жестокости на войне наша армия была гуманная. Был случай, когда три немца на высоте сдерживали наступление мотострелков, они в окопе сидели. Нам приказали их уничтожить. Мы обошли их и окружили, и они подняли руки, по- хорошему, их надо было пострелять, как иной раз в горячке боя бывало, но мы не стали, хотя у них оружия в окопе было полно, и наших атакующих они положили. Здоровый рыжий немец заплакал, сказал, что у него четверо детей, и мы не тронули - отвели и сдали в штаб батальона. К концу войны они пачками сдавались, им только показывали, куда идти.
Потом еще приезжали группы немцев. Один раз решили их пригласить на ужин к себе домой, к 15 нашим ветеранам на квартиры пришли 34 немца. Они не ожидали - накрытые столы, выпивка, начали выворачивать карманы, хотели подарить хоть какой-то сувенир. Потом говорили нам: "Никто, кроме русских, так нас не принимал, дома не поверят, что мы с бывшими противниками вот так вот посидели". С одним немцем сидим выпиваем, он рассказывает: "Я воевал на Днепре и за Киев". - "Я тоже". - "На бомбардировщике". - "Вот ты паразит, как я от вас натерпелся!"
Кстати, немцам никогда не рассказывал, что взрывал берлинское метро, а то обидятся еще.
Я с сотней немцев разговаривал, и ни один не признался, что служил в СС.
Говорят же, что все злодейства творили эсэсовцы, но на оккупированной территории Сталинградской области находилось более 30 концлагерей, и для военнопленных, и для мирных, а в Сталинградской битве никакие эсэсовцы участия не принимали.
Приезжала сюда и молодежь, спрашиваю: "Что вам ваши деды рассказывают о войне?" - "Они никогда ничего не рассказывали". Думаю - чувствуют свою вину. Хорошо, говорю, а что вы делаете, чтобы такое никогда не повторилось? Ответили так: "Мы ведем борьбу в Интернете с древними". Кто такие "древние"? Я так и не понял, наверное, переводчик ошибся.
Работая председателем совета ветеранов, мы принимали очень много делегаций из разных стран мира. За работу по примирению немцы меня наградили Золотой медалью Германии за примирение и понимание. Я ездил в Берлин, там мне вручали.
Интервью А.Чунихин