16-й саперный батальон (Л) состоял из трех рот. На вооружении состояло 33 пулемета и шесть огнеметов [24, р.226].
Рота связи была развернута в 16-й батальон связи (Л) из двух рот - 1-я была телефонной, а 2-я - радиоротой. Радиорота была полностью моторизована.
В довершение, для подготовки пополнения был организован 16-й учебно-полевой батальон (Л), по одним данным он состоял из пяти рот (на 15 апреля 1944 года) [18, р.250], по другим - всего из двух (на 24 апреля 1944 года) [18, р.250] и из трех [23, р.2].
Также существовали медико-санитарная рота, ветеринарная рота и части снабжения. Интересно отметить, что по данным послевоенных изысканий американских разведчиков, в состав дивизии был включен восточный батальон [15, р.49], что не соответствовало действительности - восточный батальон был включен в состав 17-й авиаполевой дивизии (835-й Северокавказский батальон).
Основной проблемой дивизии была слабость артиллерийского парка, недостаток тяжелого вооружения и сохранившаяся нехватка автотранспортных средств.
В январе 1944 года в 16-й авиаполевой дивизии насчитывалось 9873 человека. Согласна штатам от 2 октября 1943 года в пехотной дивизии должно было быть 10 708 военнослужащих [3, с. 15], так что нехватка личного состава составляла около 1000 человек. Также по штату в дивизии должны были быть 2005 добровольцев-хиви, однако, сколько их насчитывалось на самом деле (и были ли они) неизвестно.
Несмотря на структурное и кадровое расширение стоявшие перед авиаполевыми дивизиями главные проблемы так и остались неразрешенными. Прежде всего, не хватало подготовленных кадров. Согласно данным командира 88-го корпуса все офицеры и унтер-офицеры дивизии оставались выходцами из авиаполевых частей [15, р. 12], то есть, фактически, ожидаемая замена офицерского/унтер-офицерского состава на чинов сухопутных войск так и не произошла. Компетенция и квалификация их для наземных сражений была явно недостаточна. Поэтому штаб корпуса инициировал обмен офицерами между 16-й авиаполевой и двумя другими входившими в него дивизиями (347-я и 719-я пехотные), чтобы офицеры Люфтваффе могли получить хоть какую-то сухопутную практику [15, р. 12-13]. Как мы увидели, в 32-м егерском полку поменялся командир, а в 31-м остался прежний. Наверняка подобные изменения коснулись и других подразделений. Подобная тенденция в это время была характерна для всех авиаполевых дивизий - по данным К. Раффнера к весне 1944 года около половины командных должностей в авиаполевых дивизиях занимали офицеры сухопутных войск [9, с.30], правда, сложно сказать, насколько это было характерно для 16-й авиаполевой дивизии.
Вдобавок, часть военнослужащих после передачи авиаполевых дивизий в сухопутные войска немедленно попросили перевода, предпочтя остаться в кадрах Люфтваффе и служить в зенитной артиллерии или парашютных частях. Как правило, уходили самые молодые и подготовленные. В частности, 16-ю авиаполевую дивизию покинуло 2000 человек, в результате к концу 1943 года укомплектование боевых подразделений живой силой сократилось до 60 % от штатной численности [23, р.1]. Пришедшее им на смену пополнение имело крайне слабую подготовку - обычно это были солдаты старших возрастов либо совсем зеленые новобранцы из наземных и тыловых частей Люфтваффе. Вдобавок, в случае с 16-й авиаполевой 12 % прибывшего пополнения составляли фольксдойче (этнические немцы), моральный дух и надежность которых нередко вызывали сомнения [15, р. 13].
Группа унтер-офицеров Люфтваффе
В авиаполевых дивизиях Западного фронта автотранспорт был на вес золота, поскольку командование в первую очередь оснащало им части отправляемые на Восточный фронт. Однако иногда им везло, как этим солдатам, сгрудившимся вокруг грузовика
Средний возраст военнослужащих дивизии составлял около 27-28 лет [15, р.12] (по другим данным - 30 лет [23, р.1]). Боевая подготовка всех прибывших новобранцев, особенно у фольксдойче, была на низком уровне. Мало кто из них рвался в бой, не говоря уже об умении обращаться с оружием. Типичным примером среднего солдата дивизии является егерь Хайнрих Луттеманн, который добровольно вступил в Люфтваффе еще в 1936 году и до 1944 года благополучно прослужил авиационным механиком. Все что он умел, это ремонтировать самолеты, поэтому то Луттеманн и испытал удивление, когда, прибыв, как он думал, на очередные полевые учения, получил камуфляжную куртку и узнал, что отныне он пехотинец в 16-й авиаполевой дивизии. По его мнению, никто из его новых сослуживцев не подходил для своей новой роли пехотинца [12, р.165].
Так что все эти последовавшие за передачей в сухопутные силы перемены давались дивизии с трудом. Фактически, ее боеспособность даже несколько снизилась, хотя на бумаге дивизия приобрела внушительные очертания. В итоге, в одном из отчетов генерал-майор Зиверс осторожно отмечал, что уровень подготовки его солдат «достаточен для выполнения оборонительных и прочих ограниченных задач. Не обладая боевым опытом и не будучи моторизованной, дивизия несопоставима с противником, располагающим материальным превосходством» [9, с.31]. Мы видим, что сам командир максимально низко оценил боевую ценность своей дивизии - «ограниченно боеспособная». В свою очередь, командир 88- го корпуса назвал дивизию «полностью не готовой к тяжелым боям в Нормандии» [15, р. 13]. Примерно такого же мнения и известный немецкий военный историк П. Карель, назвавший 16-ю авиаполевую «непригодной для пехотного боя» [5, с.449].