Успеху броска на Бучам изнутри «котла» способствовала схема с двумя параллельно наступающими группами. В то время как группа Шевалери оказалась скована боями с 1-й гв. армией, двигавшаяся вдоль Днестра группа Брайта повернула на север к Бучачу.
Для последнего рывка окруженцы подготовили последний оставшийся в строю «Тигр» 509-го батальона. 5 апреля для «Тигров» в районе Язловца были сброшены контейнеры с горючим. На тот момент оба оставшихся в батальоне танка были небоеспособны, к утру 6 апреля немцам удалось восстановить один из них. Нельзя не отметить, что одной из предпосылок для успешного деблокирования в этот момент стало значительное улучшение ситуации со снабжением по воздуху. 6 апреля стало абсолютным максимумом в количестве доставленных по воздуху грузов за весь период со старта «воздушного моста» - 141,5 т, в том числе 83 т боеприпасов. Причем грузы для находившейся на острие прорыва 6-й танковой дивизии сбрасывались исключительно парашютными контейнерами, это были адресные «инъекции» на ключевом направлении. Любопытно отметить, что на заключительном этапе прорыва тараном в 6-й танковой дивизии стали противотанковые САУ «Хорниссе», еще остававшиеся в строю после потери танков.
В 17.05 6 апреля у Бучача встретились 18 танков дивизии СС «Фрунсберг» с запада и 114-й полк 6-й танковой дивизии с востока. Тем самым был установлен контакт между немецкими 4-й и 1-й танковыми армиями, «котел Хубе» был формально деблокирован. «Формально», поскольку нормальная линия снабжения на тот момент еще отсутствовала. Дорога Бучач-Монастериска все еще контролировалась советскими частями. В ЖБД армии Хубе в записи за 7 апреля констатировалось: «1-я ТА по-прежнему предоставлена самой себе и вынуждена снабжаться по воздуху»[12]. Потребовалось еще два дня боев, оттеснение 18-го гв. стрелкового корпуса от Монастериски на юг и контратаки в северном направлении для формирования полноценного коридора снабжения войск Хубе.
От достаточно многочисленного парка бронетехники 1-й танковой армии остались буквально крохи. Весь ремонтный фонд был брошен. Г. Гудериан в докладе фюреру еще 27 марта 1944 г. писал:
«Под Уманью, около 300 танков попало в руки противника. ГА «Юг» со всей ответственностью докладывает: ремонт оставшихся в Умани поврежденных танков был невозможен вследствие недостатка запасных частей».
Еще одно фото разрушенной внутренним взрывом самоходки с предыдущего фото
Под Уманью были брошены танки соединений, входивших в армию Хубе. Позднее процесс был продолжен в Проскурове, Поташе и других местах. Только в период с 21 по 31 марта 1944 г. войска 1-го Украинского фронта отчитались в захвате 353 танков, 26 147 автомашин, 138 самоходных орудий, 184 бронетранспортера, 1 бронепоезда, 2500 пулеметов и 30 742 винтовок и автоматов[13]. Период с 1 по 10 апреля добавил к этому еще 185 танков, 2 самоходных орудия, 61 самолет, 121 орудие, 7 483 автомашины[14].
Проскуровско-Черновицкая операция, безусловно, является крупным успехом Красной армии. Несмотря на сложнейшие условия распутицы, войскам 1-го Украинского фронта удалось продвинуться на большую глубину и, что самое главное, нанести противнику большие потери в людях и технике. Фактически была выбита основная масса ремонтного фонда бронетехники 1 и 4 танковых армий группы армий «Юг». Выведенные из строя, но еще ремонтопригодные танки и САУ немцы вынуждены были бросать при отходе. Также была сожжена и брошена масса автомашин и тягачей подвижных соединений.
«Ложка дегтя» с прорывом из окружения в значительной мере обуславливалась недооценкой противника и постановкой политических задач (выход к границе) выше военных, т.е. уничтожения окруженного противника. Трудно не согласиться с Г.К. Жуковым, написавшем впоследствии: «Сейчас, анализируя всю эту операцию, считаю, что 1-ю танковую армию следовало бы повернуть из района Чортков-Толстое на восток для удара по окруженной группировке»[15]. Бригады армии Катукова действительно могли остановить «перекатывание ежа».
Однако «ложка меда» не была бесплатной: для восстановления прочного фронта на юге германское командование вынуждено было растаскивать части усиления, в том числе из группы армий «Центр». Также успехи Красной армии в весеннем наступлении заставляли предполагать новое крупное наступление советских войск именно здесь в летней кампании 1944 г. Все это вместе вскоре стало предпосылками для коллапса фронта группы армий «Центр» в июне 1944 г. Изъятие же корпуса Хауссера из группы армий «Б» положительно сказалось на успехах союзников в Нормандии.
1 ЦА МО РФ. Ф.236. Оп.2673. Д.477. Л.4.
2 NARAT313 R408 frame 8700011.
3 ЦА МО РФ. Ф.323. Оп.4756. Д.31. Л.56.
4 ЦАМО РФ, Ф.315. Оп.4440. Д.266. Л.ЗО.
5 Русский архив: Великая Отечественная. Ставка ВГК: Документы и материалы 1944- 1945. Т.16(5-4). М.: Терра, 1999. С.278.
6 ЦА МО РФ. Ф.299. Оп.3070. Д.498. Лл.9-10.
7 Русский архив. С.57.
8 NARAT313 R70 frames 7307723, 7307715.
9 NARAT314 R1180 frame 909.
10 ЦА МО РФ. Ф.323. Оп.4756. Д.31. Л.ЗЗ.
11 Morzik F. German Air force Airlift Operations. USAAF Historical division. 1961.P.245.
12 NARAT313 R69 frames 7305952-7305953.
13 ЦА МО РФ. Ф.236. Оп.2673. Д.310. Л.235.
14 Там же. Л.247.
15 Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. В 2 т. - М.: Олма-Пресс, 2002. Т.2.С.211.
Пантелеймон ОМЕЛЯНЮК
САУ Semovente L40 da 47/32
Бронетехника Италии времен Второй мировой войны не отличалась ни передовыми техническими решениями, ни высокими тактико-техническими характеристиками. Итальянские танкетки, легкие и средние танки существенно уступали как союзным германским, так и - что гораздо более неприятно - вражеским, английским и американским, танкам. Но на этом мрачном фоне имелось и светлое пятно - достаточно неплохие самоходные артиллерийские установки. Наиболее известной и удачной среди них является Semovente da 75/18 - примерный аналог немецкого StuG III, строившийся на шасси средних танков М13/40, а затем М14/41 и М15/42. Несколько в тени находится машина более легкого класса - Semovente L40 da 47/32, основой для которой послужил легкий танк L6/40.
Внедренный в производство в 1941 г. и дебютировавший в бою в 1942-м, танк L6/40 уже к моменту своего появления являлся устаревшим, недостаточно защищенным и слабо вооруженным (20-мм пушка). Тем не менее, до лета 1943 г. армия получила около 440 таких танков, поступивших на вооружение разведывательных частей кавалерии и берсальеров. Пытаясь повысить огневую мощь этих частей, итальянское командование решило усилить их самоходными артустановками на шасси того же L6/40. В качестве орудия для САУ выбрали 47-мм противотанковую пушку Cannone da 47/32 mod. 35, выпускавшуюся фирмой «Бреда» по лицензии австрийской «Вёлер». Орудие, относящееся к лучшим в своем классе, отличалось от австрийского оригинала отсутствием дульного тормоза и некоторыми другими деталями. В итальянской армии оно применялось в качестве буксируемого, а тягачами служили легкие грузовики, например SPA L39. Достаточно большой калибр и наличие в боекомплекте осколочного снаряда массой 2,37 кг позволяли рассматривать пушку в качестве универсальной, подходящей не только для борьбы с бронированными целями, но и для поражения живой силы, пулеметных гнезд и прочих целей на поле боя. Бронебойный снаряд 47-мм пушки, весивший 1,44 кг, на дистанции 500 м пробивал броню толщиной 43 мм.