Продолжались инциденты и в дальнейшем. Газета «Правда» от 5 июня 1936 г. писала: «С начала навигации на Амуре японо-маньижуры начали, по примеру прошлых лет, создавать инциденты посредством провокационного нарушения водной границы и попыток захватить некоторые из принадлежащих СССР островов на Амуре». В документах ГУПВО в этой связи отмечались неоднократные случаи заходов маньчжурских судов в протоки, принадлежащие СССР, в частности, в Поярковскую и Среднюю.
Протока Средняя, находившаяся между двумя советскими островами в районе устья реки Сунгари, значительно сокращала путь по Амуру. Поэтому маньчжурские суда стремились пройти этой протокой, фактически заходя в советские воды. Из-за непрекращающихся попыток такого прохода весь период от ледохода до ледостава в Средней протоке дежурили боевые корабли Амурской флотилии, а сама протока перегораживалась боновым заграждением. В непосредственной близости, на островах, дислоцировались дивизион полевой артиллерии и советские пограничные подразделения.
Наряду с наличием провокационных действий сопредельной стороны, руководством пограничной охраны в обзорах по обстановке на границе указывалось на многочисленные случаи неоправданного применения оружия советскими пограничниками и даже местными жителями против маньчжурских судов и граждан, приблизившихся к советскому берегу, что также не способствовало нормализации обстановки на Амуре.
Несмотря на постоянные инциденты, продолжались попытки разрешения спорных вопросов судоходства на пограничных реках. Представители СССР, Японии и Маньчжоу-Го в результате переговоров, проведенных с 28 июня по 31 августа 1936 г. в Благовещенске, утвердили правила плавания для судов обеих сторон по пограничным рекам. Однако подписанные документы мало что изменили в фактическом положении дел на границе.
В связи с нарастанием опасности японской агрессии, решением Народного Комиссара обороны СССР были созданы Сретенский, Зейский, Бурейский и Иманский речные отряды кораблей Амурской Краснознаменной флотилии. Для усиления флотилии в 1934 году с Днепра были переброшены вместе с экипажами несколько катеров, среди которых были построенные в 1917 году фирмой «Беккер и К» в Ревеле (Таллин, Эстония) в числе девяти однотипных кораблей речные канонерские лодки (в ВМС РККА классифицировались как канонерские лодки типа «К») №№ 105, 106, 107, 108, ставшие на Амуре бронекатерами №№ 71, 72, 73, 74 соответственно. Одновременно, весной 1934 года, в состав Хабаровского речного отряда судов Дальневосточной флотилии погранохраны по железной дороге прибыли однотипные с ними пограничные канонерские лодки №308 и №310.
Катера подобного типа имели водоизмещение 38 т и первоначально были вооружены орудиями калибра 76 и 47 мм, а также пулеметами. В середине 1930-х годов катера были перевооружены более современными 45-мм орудиями 21- К. Корпус канлодок этого типа был разделен на отсеки: форпик, отсек пулеметной башни (оборудованы для пулеметов ДТ), отсек боезапаса на 140 45-мм снарядов, носовой кубрик на восемь коек, машинное отделение, отсек с мастерской, гальюном и санузлом, кают-компания с двумя спальными местами, отсек боезапаса на 84 45-мм снаряда, где размещалось еще две койки, отсек бензоцистерн, отсек пулеметной башни, ахтерпик. Канлодка имела два шестицилиндровых бензиновых мотора «Стерлинг-Дельфин» мощностью по 225 л.с. при 1200 об/мин, два вала и два гребных винта. Для выработки электроэнергии использовался двигатель Л-3/2 (3 л.с.) с генератором «Такато». Работу трюмно-пожарной помпы обеспечивал одноцилиндровый мотор «Скрине». Имелся 45-кг адмиралтейский якорь с ручным шпилем.
Речная канонерская лодка постройки фирмы «Беккер и К». Первоначальный вид (реконструкция И. И. Черникова)
В связи с усилением напряженности на границах Маньчжоу-Го и СССР в 1935 году японо-маньчжурская сторона выступила с утверждением, что главным препятствием нормализации отношений является неопределенность линии государственной границы, и высказалась за ее точное определение соответствующей двусторонней комиссией. Ответ советской стороны на это заявление основывался на том факте, что демаркация границы была в свое время проведена в соответствии с русско-китайскими договорами, о чем свидетельствуют подписанные обеими сторонами географические карты, и что поэтому нет необходимости в повторной демаркации, а главная проблема заключается в урегулировании пограничных инцидентов, постоянно вызываемых нарушением маньчжурскими гражданами установленной упомянутыми международными документами линии государственной границы.
Возражения Маньчжоу-Го против позиции СССР, главным образом, заключались в том, что граница по рекам Аргунь, Амур и Уссури, как она обозначена на приложенной к русско-китайскому договору географической карте, была проведена вопреки нормам обычного международного права, в соответствии с которыми государственная граница на судоходных реках проводится по главному фарватеру. Соответственно, Маньчжоу-Го выступало за пересмотр фактически установленной границы, обозначенной на упомянутой карте, поскольку в этом случае все острова пограничных рек оказались в собственности Советского Союза.
В связи со сложившимся положением дел, 19 апреля 1937 г., всего за два с половиной месяца до описываемого инцидента, Народным Комиссариатом внутренних дел была издана Временная инструкция пограничной охране на речных границах ДВК и ВСО (Восточно-Сибирской области), в которой разъяснялось, что плавание маньчжурских судов по пограничным рекам Амур, Уссури и Аргунь должно происходить по фарватеру беспрепятственно. Там же указывалось, что если маньчжурское судно приближается к советскому берегу или принадлежащему СССР и освоенному нами острову или заходит в советские протоки, расположенные между советскими островами и советским берегом, то пограничные наряды и суда, не задерживая маньчжурское судно, предупреждают его о заходе в воды СССР и требуют вернуться на фарватер. В случае отказа нарушителя подчиниться законным требованиям пограничные суда сопровождают его все время, пока нарушившее границу судно находится в советской акватории. Данная инструкция запрещала проход судов сопредельной стороны по Уссурийской, Поярковской, Средней и Гольдинской протокам. При попытках маньчжурских судов проникнуть в указанные протоки пограничные суда должны были преграждать проход и, не применяя оружия, предлагать удалиться на фарватер. Разрешалось задерживать нарушителей только в случае их высадки на советский берег или принадлежащие СССР острова. Оружие против маньчжурских судов разрешалось применять только в ответ на открытие огня нарушителями или в случае попыток тарана советских судов. Запрещалось преследование маньчжурских судов и ведение по ним огня на водной поверхности между фарватером и маньчжурским берегом, в том числе и в пределах вод, принадлежащих СССР [В данном случае под водами, принадлежащими СССР, имелась ввиду часть реки за линией фарватера между советскими берегом и советскими островами]. На островах, принадлежащих Советскому Союзу, разрешалось применение оружия для отражения вооруженного нападения и высадившихся военных десантов. Причем, что интересно в данном случае, запрещалось «какое бы то ни было применение оружия» на нескольких, особо выделенных в тексте, островах, в число которых входили о. Сычевский [*В документах остров Сычевский иногда упоминается под местным неофициальным названием Сеннуха.] и ближайшие к нему острова Белоберезовый, Маленький, Утюг, Поперечный и другие, расположенные в этом районе. Как видно из текста Временной инструкции, руководство ГУПВО постаралось свести к минимуму риск возникновения вооруженных конфликтов из-за «отсутствия достаточной ясности в вопросе прохождения линии государственной границы» на Амуре и неоправданного применения оружия пограничниками. Наряду с этим, принимались необходимые меры и по укреплению границы. В 1937 году была увеличена численность пограничных войск Дальневосточного края. В предвидении провокаций пограничные наряды высылались на службу в усиленном составе, места дислокации погранзастав обносились проволочными заграждениями, поддерживалось взаимодействие с частями Красной Армии и Амурской Краснознаменной флотилии.