Как Кристал жила в этом месте одна так долго?
— Как провели уикэнд, мистер Блейк? — улыбнулся Чарли, едва открыв двери лифта. Ответная улыбка далась Мэттью нелегко.
— Очень насыщенно, — отозвался он и спросил первое, что пришло в голову:
— Скажите, тут вообще живет еще кто-нибудь? За две недели я еще никого не встретил.
— Это вам повезло. Здесь просто толпы народу. Только и делают, что катаются на лифте с утра до вечера. А потом — с вечера до утра. У них, по-моему, и дел других нет… Ну, пусть их теперь другие возят, — фыркнул Чарли, поправляя фуражку. Глаза у него снова были красные, воспаленные.
— А вы? — опешил Мэттью. Лифт остановился, и Чарли привычным жестом открыл решетку.
— А мне выпало послужить на благо страны.
Мэттью оцепенел. Несколько мгновений он смотрел на Чарли, не зная, что ответить.
— Надеюсь, с вами все будет в порядке, — пробормотал он, наконец. Чарли удивленно вздернул брови. Вид у него был беззаботный.
— Так ведь не на войну отправляют. Что уж в самом деле!.. Всего-то год в армии.
Мэттью, помедлив, кивнул и улыбнулся фирменной блейковской улыбкой, насмешливой и в то же время — извиняющейся.
На улице было поразительно солнечно. Тротуары просохли, над городом плыли редкие белые облака, похожие на крепко взбитую пену для бритья. В воздухе пахло теплом. Медленно шагая по Мэддисон-авеню, Мэттью всматривался в лица прохожих, спешащих по своим делам. Улица напоминала муравьиную тропу.
У книжного на углу он остановился. Двери были уже открыты. Сквозь стеклянные витрины Мэттью видел, как старый владелец медленно переставляет какие-то коробки и перебирает корешки на стеллажах. В его движениях чувствовалась спокойная, неторопливая уверенность.
В офис Мэттью вошел последним, когда все уже сидели за своими столами. Офис наполнял стрекот пишущих машинок и шелест бумаги. Сэм громко говорил с кем-то по телефону.
— Сварить тебе кофе? — улыбнулась Бетти. Она была в темно-зеленом платье с белым воротничком. Красная помада на ее губах показалась Мэттью ярче, чем обычно.
Он кивнул.
— Мистер Уильямс уже пришел? — спросил он, снимая шляпу. Солнечный день здесь ничем не отличался от дождливого — в крошечные окна не проникало ни лучика. Из-под потолка струился резкий электрический свет. Мэттью бросил взгляд в зеркало и ободряюще себе улыбнулся.
— У себя в кабинете. Что-то случилось?
Мэттью поправил галстук и снова улыбнулся. На этот раз — Бетти.
— Значит, ты уверен? Ты хорошо подумал? Вряд ли мистер Уильямс примет тебя назад, — они шли по вечернему Манхэттену, держась под руки. Толпа текла вокруг них, едва задевая локтями. Горели фонари. Солнце только село, и небо, успевшее потемнеть на востоке, на западе было еще красным. Реклама заливала улицу вспышками неона, где-то играла музыка.
Мэттью только улыбнулся.
— Меня больше беспокоит Хлоя. Она будет вне себя.
— Не говори ей пока, — прищурилась Бетти. Она не казалась взволнованной, скорее удивленной.
— Напишу. Лучше сдаться самому, — засмеялся он. Вряд ли письмо выйдет длинным. Но о том, что ушел из редакции, сообщить придется.
Бетти покачала головой и тоже усмехнулась.
— Так ты рад?
— Знаешь, по-моему, больше всех рад Майкл, — снова фыркнул Мэттью, закуривая на ходу. Бетти ткнула его в бок.
— Вот уж счастье! — она вздохнула и спрятала руки в карманы пальто. — Если станешь искать другое жилье, у меня есть знакомая. Она вдова, очень старенькая. Сдает комнату в Бруклине. Могу позвонить ей завтра.
— Очень меня выручишь. Спасибо, Бетти.
На знакомом перекрестке недалеко от Центрального Парка они остановились. Над городом сгустились сумерки, фонари стали ярче. Воздух пах прелой листвой, бензином и пылью. В витрине магазинчика через дорогу уже красовалась надпись “Счастливого Хэллоуина!”.
— Может, расскажешь напоследок, куда ты ходишь три дня в неделю? — улыбнулся Мэттью. Кто-то из прохожих нетерпеливо пихнул его локтем, спеша к своему автобусу. Бетти внимательно проводила его взглядом, поправляя идеально сидящую на голове шляпку.
— Знаешь, ты портишь весь сюрприз. Я собиралась позвать тебя на премьеру! — она перевела взгляд на Мэттью и улыбнулась. На покрасневших щеках проступили очаровательные ямочки. — Это театр, Мэтти! Совсем маленький, то есть, любительский, и петь мне не придется, но!.. — она сжала кулачки и восторженно потрясла ими в воздухе.
Мэттью рассмеялся.
— Но ты — актриса! Бетти! Надеюсь, у меня все еще будет шанс попасть на премьеру?
— Если я не умру от страха на генеральной репетиции, — Бетти вдруг перестала улыбаться и, протянув руку, погладила его по локтю. — Тебя будет не хватать в редакции.
Он помолчал, подбирая слова, но они не складывались. Пауза затянулась. Бетти отняла руку и сунула ее в карман, словно замерзнув.
— Я буду неподалеку. Всего в нескольких кварталах. Заглядывай, когда будешь идти на репетиции, — наконец, произнес Мэттью.
Она деловито кивнула и вынула из сумочки сигареты.
— Если все сложится, я, может, и сама скоро уйду из редакции. Пусть Майки сам варит себе кофе.
— Все сложится, Бетти.
Бетти ушла, но Мэттью еще долго стоял на перекрестке, глядя ей вслед.
========== Эпилог ==========
апрель 1941
Конверт принесли вместе с почтой в пятницу. Он лежал между утренней газетой миссис Норман и пухлым письмом от Хлои. Мэттью сунул письмо в карман и повертел конверт в руках. Плотная темно-зеленая бумага и адрес, написанный от руки мелким убористым почерком. Больше ничего. Ни отправителя, ни обратного адреса. Если бы не его имя, Мэттью бы решил, что почтальон ошибся.
Он взглянул на часы. Чтобы успеть на автобус, следовало выходить немедленно. Сегодня была его очередь открывать магазин. Но Мэттью вынул портсигар, закурил и поднялся к себе. Скрипнули ступеньки, миссис Норман выглянула из кухни.
— Это вы, Мэтти? Может, позавтракать хотите?
— Спасибо, я сейчас ухожу! — отозвался он, не оборачиваясь. В комнате он плотно прикрыл за собой дверь. Здесь было светло, но довольно тесно. У окна — узкая деревянная постель, тонкая занавеска колыхалась от сквозняка, задевая смятую подушку. Вплотную к кровати стоял письменный стол. Над ним — небольшая полка, заставленная книгами. У другой стены — комод с зеркалом. Вот и вся обстановка. Мебель добротная, но старая. Воздух пах сыростью, хотя дождей не было уже неделю.
Жилье не роскошное и на дорогу до работы уходило немало времени, но и обходилось оно недорого. Ни крыс, ни тараканов. Зимой бывало зябко, но Мэттью привык к этому в последние годы в Провиденсе. Кроме того, миссис Норман была на редкость спокойной и тихой женщиной, которая практически не вмешивалась в его дела. И хотя Мэттью уже скопил достаточно, чтобы подыскать жилье покомфортнее, ему было жаль покидать это место.
В ящике стола Мэттью нашел канцелярский нож и аккуратно, словно шпион, вскрыл конверт. В нем обнаружился прямоугольник из плотной белой бумаги, исписанный тем же мелким почерком:
«Художественная выставка «Сказки о Древних Богах».
Открытие 19:00 12 апреля 1941.
Вход по приглашению.»
Адрес был Мэттью знаком. Он никогда не бывал там прежде, но, судя по всему, галерея располагалась совсем недалеко от книжного. Он еще раз пробежал глазами текст, повертел бумагу в руках. Можно успеть, если попросить мистера Вуда самого закрыть магазин.
Мэттью сунул приглашение назад в конверт и вдруг нащупал в нем еще что-то. Маленькую записку, нацарапанную небрежным почерком на простой писчей бумаге. Только четыре слова:
«Жду вас, Мэтти! Палмер».
Он улыбнулся.