Астана пообещал поговорить со своей мамой, может быть бывшая глава клана могла вспомнить о книгах или свитках о проклятиях и как с ними бороться. На вопрос о доступе к библиотеке своего клана некромант поморщился и сообщил Лене, что с того самого дня, как проснулась его способность к некромантии, он был нежеланным гостем в своей семье. И если бы не его мама, которая ушла с ним из клана, он бы не выжил, слишком маленький он был, когда его, словно грязного котёнка, вышвырнули из клана.
Эльфийский некромант-изгнанник оказался интересным собеседником, он поведал, что до того, как Рагнар проложил дорогу между свободными городами, по пустым землям осмеливались ходить лишь немногие некроманты или очень сильные стихийники и сильные боевые маги. Караваны почти всегда шли в обход пустых земель. Он же рассказал Лене об умертвиях и пообещал предоставить четверых для того, чтобы она могла составить представление о том, что могут эти полезные в хозяйстве существа. В их полезности в хозяйстве Лена усомнилась, а вот в их эльфийско-кельпи-драконьем партизанском движении они могли пригодиться, главным образом потому, что обычных людей пугали до безумия. Но в том то и была прелесть свободных городов. Соседи Астаны считали, что соседство с некромантом, его мамой и четыремя умертвиями в его доме не проблема, если Астана справляется с тем, чтобы умертвия не пакостили. Пояснения Астаны о том, почему умертвия — не тупые болванчики заставили Лену задуматься.
Как оказалось, начало существования было одинаковым для всех умертвий — у них не было памяти как таковой. А вот при длительной "не жизни" возвращались качества, которые у индивида были при жизни. Поэтому бросать их в бой, как "мясо", тоже было не очень честно. В конце концов, они не просили их поднимать, и тот, кто такое безобразие устроил, как минимум отвечал за их последующее существование.
Вообщем, благодаря тому, что рассказал Астана, Лена поняла, что транспортная развязка, которая контролировалась Империей свободных городов и экономила караванам три месяца пути, при путешествии из эльфийских кланов и городов людей, контролировавшихся магинями и магами высших, через пустоши к драконам, оркам и гномам (и которая была для караванщиков бесплатной), а также сами разросшиеся свободные города были слишком лакомым кусочком и защищаться Эльхарму, как приграничному городу придется всерьёз. И таким образом, чтобы нападать в дальнейшем неповадно было.
Совет магов стал для Рагнара испытанием. Мало того, что ему пришлось целый день терпеть боль и делать вид, что всё нормально… Ещё и этот Астана! Рагнар сердился на этого выскочку с "домашней" нечистью, и то, что Эльэна выделяла Астану среди других магов-некромантов раздражало без меры. А абсолютно каноническая эльфийская внешность некроманта откровенно бесила дракона. У него самого не было времени следить за волосами, по эльфийской и драконьей моде, и наряжаться в светлые тона эльфийских кланов, он строил Империю! Да и на эти цвета изгнанник не имел никакого права, это знал любой эльф! И принцем Астана перестал быть с того самого момента, когда стал некромантом! А теперь пришедший на всё готовое некромант строит из себя настоящего эльфа? Да даже дракона-полукровку, эльфа лишь наполовину, в эльфийских кланах примут, в отличие от чистокровного эльфа-некроманта! То, как заинтересованно слушала этого выскочку Эльэна сердито дракона. Эльэна была его Истинная! Его, а не выскочки! Но даже себе Рагнар бы никогда не признался, что то, как приветливо разговаривала Эльэна с этим некромантом, причиняло боль. Он не стал говорить Эльэне, что рад, что если его не станет, о ней будет кому позаботиться. Удержался от язвительного замечания. Не хотел обижать её. Но… не стал и прерывать их разговор. Так как мысль о том, что найти противоядие не удастся оказалась привязчивой.
Когда Эльэна заметила, что он, Рагнар, чертовски плохо себя чувствует, она оборвала разговор с эльфом и потребовала, чтобы дальнейшим планированием обороны города занялся Терсаль. А Рагнар без разговоров ушёл с совещания вместе с нею. И он, и Астана прекрасно понимали, что Рагнар послушался её только потому, что не хотел, чтобы Эльэна продолжала говорить с Астаной. Некромант задумчиво посмотрел на Эльэну, затем заметил взгляд Рагнара, полный ненависти и горечи, моргнул, потом в глазах его проскользнуло понимание и он поспешил откланяться. Рагнар усмехнулся — всё же он был Императором, а некромант — лишь обычным горожанином.
Эльэна же, переключившись на проблемы Рагнара, не заметила, что некромант тоже ушёл, как только они покинули совет. Чем несказанно порадовала Рагнара — значит, для неё он всё же был важнее.
А сейчас, когда она думала о возможности использовать умертвия для того, чтобы взять в плен "языка", он сердился. Зачем такие сложности? Ночь, дождь, черный дракон в небе… Похитить одного из нескольких тысяч воинов, в уставшей от дождя армии, когда у них не стало по-ро-ха (забавное слово, оно не переводилось артефактом, и Рагнар выучил то, которое использовала Эльэна) это дело нескольких минут. И снова взмыть в небо с пленником в когтях… Рагнар улыбнулся, вспомнив, как смешно называла будущего пленного Эльэна — "язык". Он прекрасно понимал — рисковать ему никто не позволит. Ни Терсаль, ни Эльэна. Но идея пришлась дракону по вкусу. Как и идея сжечь часть армии с воздуха. Ведь высшие были уверены, что он — мёртв, а о том, что Терсаль мог оборачиваться не только кельпи, но и драконом, знали лишь немногие. Высшие не ждут нападения с воздуха, Рагнар был уверен в этом!
Только… Обернуться драконом Эльэна ему не позволила. Пока он читал её мысли, а затем размышлял, как именно он сможет сделать помощь Аслана не нужной, его Истинная выложила на прикроватный столик какие-то инструменты, а Юхан притащил теплую воду в фарфоровой ёмкости. Рагнар почувствовал как им овладевает паника, липкий страх снова испытать боль.
— Рагнар, я просто поменяю повязку. Несколько раз я её уже меняла, когда ты спал. Это не больно, просто не дергайся, когда я буду снимать старые бинты, — успокаивающе произнесла Эльэна, — Немного неприятно может быть лишь при пальпации, но я должна проверить, что нет нагноения. И присядь, наконец, на кровать.
Рагнар выругался по-эльфийски. Неужели то, что он испугался, было настолько заметно? Судя по тому, как виновато отводил глаза Юхан, прекрасно понимая, что выказывать страх драконы не имеют права, то, что он чувствовал, заметила не только Эльэна, но и Юхан. Рагнар понимал, что не справился, что снова испытывает страх. Он напрягся, когда Эльэна помогла ему снять рубашку. Всё же он подспудно ждал боли. Бинты Эльэна сняла достаточно быстро, а затем заставила его прилечь. Несколько раз он невольно застонал, так как прикосновения Эльэны, хоть и осторожные, причиняли боль. Но ничего не сказал Эльэне — она и так несколько раз попросила извинения, за то, что было больно.
Осмотр не занял много времени, и обработав раны какой-то настойкой, Эльэна заставила его снова сесть на край кровати и перебинтовала обе раны.
Вечер неумолимо приближался. Юхан растопить камин не сумел — из-за дождя труба отсырела, и дрова, которые кельпи сложили в камине заранее — тоже. Пришлось разжигать огонь Рагнару. Обернувшись драконом он легко разжёг дрова, даже не заметив, что они отсырели. Комната наполнилась теплом и сразу стало уютно. Эльэна смотрела на это шоу с камином с таким неподдельным восторгом, а потом так ласково обняла дракона, что Рагнар выбросил все подозрения о том, что ей понравился некромант из головы. Ей настолько нравилась его драконья ипостась, что не оставалось сомнений — его любят.
Может, Эльэна и думала, что незаметно подпитывает его магической энергией через прикосновения, но получить такую подпитку, которой раньше было бы достаточно для возведения крепостных стен незаметно? Да ещё ежедневно? Рагнар снова обернулся, приняв эльфийскую ипостась. Большинству оборотней приходилось раздеваться при смене ипостаси. Но Рагнар давно решил эту проблему, попросту заколдовав всю свою одежду — и одежду кельпи.