— И где Аллен только раздобыл холодную воду в такую жару? И сыр с хлебом? — вяло удивилась Лена. Плеснув воду на ладони, умылась, почувствовав себя немного лучше. А оставшуюся воду просто выпила, порадовались про себя, что не разбудила ненароком Рема.
Зато ее умывание почти разбудило Рагнара. Черный дракон переполнял голову, посмотрел на нее мутным взглядом и попытался подняться, но Лена снова заставила его заснуть, коснувшись крыла чёрного.
— Вы оба с Ремом спите, не хватало ещё осложнения получить из-за банального переутомления. Я поставлю магическую «следилку» на дверь и окна, вас обоих никто не побеспокоит, пока не выспитесь, — прошептала Лена. «Следилку» она научилась делать, найдя этот иероглиф в эльфийских свитках, пока искала ответ на вопрос, как снять проклятие «грязного огня» и посчитав иероглиф полезным. И вот, надо же, пригодилось…
— Оказывается, я всё ещё не доверяю Аллену и его соотечественникам, несмотря на магическую клятву вассалитета, — подумала Лена.
Оставляя драконов спящими и без присмотра, она опасалась нападения. Аллен к её магическим защитным чарам отнёсся с пониманием. Но то, что иероглиф, который Лена применила, был ему не знаком, она сообразила по несколько недоуменному выражению лица своего вассала.
А потом началась беготня по этажам, так как Лена попыталась быть более эффективной… И так продолжалось несколько часов, ровно до того момента, как в здании дворца (по совместительству казармы и лазарета) не раздался выстрел. То, что это был именно выстрел огнестрельного оружия, у Лены не осталось никаких сомнений.
Глава 44
Пока Лена вместе с Алленом бежала по мраморной лестнице этого недостроенного замка, она успела представить себе массу всяких сценариев потенциальных катастроф.
Каково же было её изумление, когда она, наконец добралась до верхнего этажа. Маг отодвинул её в сторону, начертив какой-то иероглиф.
— Защитный? — подумала Лена, запоминая начертания. Потом повторил на досуге.
Ей открылась замечательная картина — молодая женщина в длинном платье была связана за запястья. И с кляпом во рту. Ее рука была прострелена, причем никто не озаботился перевязкой. Рядом шипели два дракона, черный и серый.
— Дилемма, — устало подумала Лена, — Этическая. Интересно, почему тот, кто стрелял, не пристрелил эту магичку, сейчас бы не стояло вопроса, что делать с единственной военнопленной.
Женщина, которая сидела перед ней, с ненавистью и презрением разглядывая её не совсем «правильное» одеяние — джинсы и короткая туника на Лене вряд ли были образцом принятого для леди одеяния в этом средневековье, была из тех, кто пытал Рагнара. И для чего именно она пробралась в этот дворец, не оставляли сомнений, как и то, что её ранили и связали при попытке причинить вред спящим Рагнару и Рему.
— Кто стрелял? — спросила Лена.
— Я, — рядом встал один из братьев Аллена, — Она и тот мессир, которого унёс дракон, были ответственны за армию. Остальные попытались вернуться.
— Мессир? — Лена уже и думать забыла о своем соседе, которого оставила запертым в замке, — Разве он маг?
— Да, конечно. И достаточно сильный, иначе не стал бы высшим, — пожал плечами воин, — Напасть на дракона и наложить проклятие грязного огня была его идея. Я был в карауле, и на меня обращали внимания не больше, чем на мебель.
Рагнар тихо зашипел, и Лена была с ним согласна. Поверила бывшему соотечественнику! Ладно, пусть она что-то подозревала, и он прожил здесь десять лет… она в панике попыталась связаться с Терсалем. Дракон-кельпи отозвался практически сразу.
— У нас проблема, — тихо сказал Терсаль, — Дворец изолирован и у нас пять заболевших. Один из тех, кто сидел в подземелье каким-то образом заразился, а затем те, кто приходил его кормить. Я только что закрыл дворец для посещений и запретил всем, находившимся во дворце покидать его пределы.
— Я уже догадалась, — вздохнула Лена, — Мой бывший соотечественник и по совместительству сосед по лестничной клетке оказался вполне себе тираном и заработал проклятие, когда мы с Рагнаром делали зеркальный магический ответ на проклятие грязного огня, а сосед был идейным вдохновителем тех, кто создавал проклятие. Так что его задело, а от него заразились и остальные. Хорошо, если проклятие не проникнет в город и количество заболевших ограничится теми, кто был во дворце. Мы сейчас будем.
— Мам, а что делать со связанной тёткой? — спросил Рем, — Она попыталась что-то сделать со мной и папой, но не успела.
— Ну, если я освоила превращение камня в дракона-эльфа-полукровку, то и обратный процесс — превращение живой материи в камень, получится. Пусть пока постоит живая, но каменная, с полным сохранением жизни и понимания ситуации, а потом подумаем, что с ней делать. Просто так её оставлять нельзя. И заодно пусть она почувствует то, что чувствовали её жертвы. Лена просто коснулась рукой магички, наблюдая, как теплая кожа начинает отливать мраморным цветом.
— Эта тётка мертва? — опасливо спросил Рем.
— Нет. Просто запущен процесс анабиоза, — пояснила Лена.
— А, понятно, — с умным видом покивал Рем, хотя по его задумчивой физиономии было видно, что ничего ему не понятно. Впрочем, средневековые воины тоже ничего не поняли, кроме того, что они принесли клятву не только лекарке, но к тому же сильному магу, способному прикосновением превратить в камень.
— Аллен, нам нужно ненадолго отлучиться, но я вернусь, настолько быстро, насколько смогу. Продолжайте искать заболевших и размещать в свободных комнатах, — заверила Лена напрягшегося мага, прислушивавшегося к её разговору с Терсалем — то, что сказал ей дракон он слышать не мог, но Лена по привычке отвечала вслух, и её ответ Аллен слышал. И понял, что лечение остальных воинов откладывается, так как Лена вначале постарается спасти своих друзей, оставшихся в городе.
Когда черный дракон плавно приземлился на балконе дворца Эльхарма, их уже ждал Терсаль. И даже на появление серого дракончика, приземлившегося следом за Рагнаром и Леной, и на глазах Терсаля превратившегося в эльфа не привлекло внимание эльфийского кельпи-дракона.
— Кто заразился помимо мага из моего мира, который был в подвале? — спросила Лена, уже подозревая ответ по тому отчаянию, которое промелькнуло во взгляде Терсаля, — Эвери, Эрик, Курт? Кто-то ещё?
Оказалось, все случилось из-за желания друзей Рагнара выместить зло за проклятие грязного огня, на единственном представителе высших, который оказался в их власти — слишком страшным было то, что им пришлось наблюдать. А уж участие в ритуале Звёзды, когда проклятие снималось, сфокусировало их собственный страх — и они пошли «мстить»… Да ещё и Эвери с собой прихватили. Ведь по сути, драконья ипостась Эрика и Курта — такие же мальчишки, как дракон Рагнара… Только вот мстить, как оказалось, было не кому — её сосед оказался не просто болен, а болен сильнее, чем все остальные заразившиеся. То ли потому, что ветрянка была с магической составляющей, а её сосед был вдохновителем того, что произошло с Рагнаром, то ли из-за возраста и излишнего веса соседа… но болезнь поразила его настолько сильно, что к тому моменту, когда в его камеру ввалились три раздраженных эльфа-полукровки, он был уже без сознания. Конечно, эльфы сообразили, что он болен. И хорошо, что им хватило ума снова закрыть его камеру, к тому же ещё и запечатать камеру магически. И остаться в подвале, закрывшись в соседней камере, сообщив Терсалю, что именно произошло. Терсаль сразу запретил покидать дворец всем, находившимся в его пределах. И потребовал, чтобы люди, и не совсем люди, рассредоточились по комнатам дворца и сообщали ему о своем состоянии каждые полчаса. Их состояние он отмечал по списку, который составил, как только узнал о том, что его сыновья были в контакте с заразившимся. Благодаря Терсалю, ветрянка пока оставалась во дворце и не вырвалась в город. Только вентиляция камеры, в которой находился её сосед была общая с той, в которую по незнанию спрятались эльфы. Так что благодаря Терсалю, в замке пока было лишь трое заразившихся и один заболевший. Но заразившиеся вот уже двадцать минут не выходили на связь.