Я еще раз окинул взглядом пространство. И только сейчас заметил у противоположной стены массивную фигуру, свернувшуюся в огромный калач на подстилке из соломы. Похоже, монстр спал. Я облегченно вздохнул. И тут же начал прикидывать, как вызволить Мирона. Можно прокрасться к нему и попытаться открыть клетку. Но вот вопрос: смогу ли я справиться с замком? Оказавшись у клетки, я буду на виду у монстра и далеко от выхода из зала. Если верить Ратибору, это чудище куда сильнее самого Ратибора. Да и размеры спящего вулкадлака говорили сами за себя. Не дай бог, проснется.
Надо как-то обратить на себя внимание Мирона. Я пошарил под ногами. Нашел камень. Еще раз глянул в сторону монстра (не открыл ли глаза) и нацелился на клетку. Камень звякнул об решетку и отлетел в сторону. Этого было достаточно, чтобы Мирон встрепенулся и завертел головой. Я отлип от стены и помахал ему рукой. Старик заметил меня. Подошел к краю клетки, взялся руками за прутья. Мы глядели друг на друга, не решаясь говорить. Я снова стрельнул глазами на хозяина логова. Он продолжал спать. Тогда я, пригнувшись, прокрался вдоль стены к клетке. Вокруг замка переливалось эллиптическое свечение, похожее на орбиты электронов вокруг ядра атома.
— Он заколдован, — прошептал Мирон.
— Может, ты сможешь расколдовать своей молитвой?
— Нет, на обычные вещи она не действует. У замка же нет души.
— А, по-моему, язычники считают иначе: у каждой вещи, даже у камня, есть своя душа.
— На то они и язычники. Глубоко заблуждаются.
— Однако замки заколдовывать умеют.
Я попробовал прикоснуться к переливающемуся свечению и тут же отдернул ладонь. Раздался треск, и полетели искры.
— Не стоит, — шепнул Мирон.
Как же вызволить его из клетки? Ни одна подходящая мысль не приходила на ум. Вряд ли обычный меч справится с заколдованным замком, только шума наделает. А магией ни я, ни Мирон не обладали. Просто пипец какой-то.
Я стоял перед решетчатой дверью, тупо глядя на замок и испытывая полный паралич мыслей, как позади что-то закряхтело. Я обернулся. Монстр поднимался со своего ложа, вырастая прямо на глазах. Его морда с острой волчьей пастью повернулась в мою сторону, и взгляды наши встретились.
Глава 17
Я ожидал увидеть бездушные звериные глаза, в которых нет и не может быть ничего человеческого. Однако в зрачках с холодным перламутровым блеском читалась мудрость древнего старика. Нет, его взгляд не назовешь добрым, но и свирепости он не несет. Расчетливый разум, вот что увидел я в его глазах.
Лесобор, а я не сомневался, что это именно он, медленно приближался. Он опирался на задние ноги, по-человечьи изогнутые в коленях. Обошел костер, не сводя с меня взгляда. С плеч свисал длинный, до самого пола плащ. От его черной шелковистой поверхности отражались огненные отблески костра и факелов.
— Ты зачем ко мне пожаловал? — прорычал Лесобор, остановившись в полушаге от меня.
Поняв, что под его взглядом юлить не получится, я ответил:
— У тебя в заточении находится мой друг. Я пришел, чтобы освободить его.
— Ха, ха, ха, ха, ха, — рассмеялся монстр, задирая острую морду. — Освободить. Ха, ха. Как ты собрался его освобождать? Ты обладаешь магией? Или у тебя заколдованный клинок?
— Может, мы с тобой договоримся?
— Какого лешего мне с тобой договариваться? Я запросто могу отправить тебя в клетку к старику или прикончить прямо сейчас. Вот твой друг — он силен. Если он сумел сбросить мое заклятье с Ратибора, значит он достойный маг, и вот с ним я еще могу договариваться. А что можешь ты, человек в капюшоне?
А ведь и правда, что я могу такого, что заценил бы этот звероподобный колдун? Да ничего. Только прятаться да убивать исподтишка.
— Скажи, Лесобор, ты ведь раньше служил Темновиту?
У монстра зло сверкнули глаза, он чаще задышал.
— Ты зачем упомянул его, жалкий человечек?
— Он мне должен кое-что, и я хочу с ним встретиться.
— Ты меня второй раз насмешил. Встреча с Темновитом — это последняя встреча в жизни. И я тебя избавлю от нее. Ты умрешь более спокойно.