И небо уже не столь темное, потому что близится рассвет. Оно светлеет, становиться прозрачнее. Но до восхода солнца ещё далеко.
А ей так хорошо. Ведь это время только для них двоих. И ему нужна именно она, со всеми тёмными частями души и странностями.
От этого особенно хорошо на душе.
Вторая луна была один в один, как ее колечко. Очень старое, с семью черными жемчужинами по ободку. Оно передавалось в их семье по материнской линии, строго после рождения первого ребенка.
Даяна помнила, как мать прилетала из Франции, всего на пару часов, чтобы его отдать. Влетела в больничную палату перед рассветом. После родов всего шесть часов прошло. Кто только впустил? Главное, кто сообщить успел?
Швырнула дорогое кольцо на серый, от времени и частых стирок, пододеяльник и со словами:
"Владей. Теперь оно твое."
Развернулась и ушла. Ни здрасьте тебе, ни до свиданья!
Через пару дней после выписки, Дая отнесла и положила кольцо в банковский сейф. Не нравилось оно ей. Мужу о непонятном приезде матери не сообщала. А то пришлось бы старые легенды семьи вспоминать, связанные с кольцом и обьяснять, почему она такую красоту носить не хочет. И почему такие странные и порой пугающие отношения между женщинами их рода...
Женщина тяжело вздохнула и пригубила из бокала зелёный бальзам. Дегустация продолжалась полным ходом. Душевное состояние выравнивалось. Даже опьянение не спешило. Дая почти позволила этой ночи убедить себя, что все не так уж плохо. И для нее возможна сказка.
Только вот сейчас, она почему-то стала ассоциироваться с кольцом из черного жемчуга и глазами незнакомца в странных одеждах. Они оба вызывали непонятную грусть и ощущение потерянной возможности.
- Наверное нужно было его сразу надеть. И пофиг на легенду-страшилку, реакцию мужа и возможные последствия. Может, на днях сходить и забрать его? Влад наверняка даже внимание не обратит. А последствия... да что может быть хуже?
Разговаривать сама с собою было ещё тоскливие. Женщина отставила бокал, подсунула подушку под голову и, расслабленно растянулась на одеяле. Прикрыла глаза и задумалась:
"Интересно, Влад к утру уже остынет? Или только к понедельнику решит, что нужно вернуться и извиниться передо мною?
Если не поторопиться или явится без подарочка, я придумаю для мести что-то посерьёзнее. Я ж не мебель, чтоб мои чувства игнорировать!"
От таких мыслей, чем дальше, тем больше хотелось общаться и желательно в живую.
"Может, набрать Маруську? У них с Костиком годовщина в один день с нами. Это там сейчас утро или вечер?" - Дая захихикал про себя, видимо смесь из алкогольных напитков частично догнала мозг. Женщине стало легко и весело. - "Сейчас наберу, узнаю!"
Связи пришлось ждать минут десять. Зато с первых же минут видеозвонка, Даяне стало совершенно ясно, что по ту сторону экрана вечер, все так же Маями, вечеринка на пляже и, конкретно у этой семейной пары, планы ...
Вновь вернулась грусть и с удвоенной силой ударила по сердцу.
Дая быстро поздравила их с датой и свернула разговор, хотя Маришка и Костик были не против ещё пообщаться. Только ей было уже не до разговоров. На душе пакостно, в голове тяжёлые думы.
"Ее муж рядом в такой день. А я похоже, своему не особо и нужна... Зачем он мне такой? Неужели я так сильно люблю Влада?" - последние мысли были настолько крамольными, что женщина в первые мгновения инстинктивно сжалась.
Но так как ничего страшного не произошло, все так же подмигивало звёздами небо и постепенно убаюкивала тишина, ее мысли лениво потекли дальше:
"Зачем я ему?
Не поздравил. Вместо цветов, веник сирени приволок.
Вообще давнего на меня внимания не обращает. Все время с дочкой и семьёй проводит. А я для него кто?"
Странная ночь, странные мысли.
Продолжая их раскручивать дальше, уже хорошо захмелевшая женщина пришла к ошеломительным для себя выводам. Она никому особо не нужна в этом мире. Очень давно к ней никто кроме подруг не звонит. А сегодня телефон и вовсе молчал. Словно ее нет.
"Как же так?!" - Мысленно завопила Даяна. - "Почему я никому не нужна? Я хочу по другому!"
Уплывая в незаметно подкравшийся сон, женщине показалось, что кто-то отозвался на ее внутренний крик.
С ней заговорили сразу два голоса. Первый, строгий и глухой, как рокот отдаленного грома, звучал как-будто изнутри, уточнял: